На случай отвращенія, которое она тогда оказывала къ нему писать; вотъ какія были его разсужденія.

Я въ томъ согласенъ, дарагая моя! и вы должны присовокупить, что я долженъ опровергнуть безчисленныя затрудненія. Но вы нкогда не захотите онымъ тщеславиться, и можетъ быть будете соболзновать о толикомъ негодованіи, съ коимъ меня увряли,,что вы отвергаете Сольмса нимало не изъ любви ко мн; что моя слава, если я оную заслуживаю увезти васъ, обратится къ вашему стыду, что я боле имю достоинствъ предъ собственными глазами, нежели предъ вашими и всхъ прочихъ: [за какого дурака она меня почитаетъ, Белфордъ!],,Что вы желали бы опять видть себя въ дом своего родителя, какія бы изъ того слдствія ни были,,. Если я тебя прощу за сіи разсужденія, любезная моя, за сіи желанія, и сіи презрнія; то не буду уже боле тотъ Ловеласъ, которымъ теперь честь имю быть, и по сему то поступку принужденъ я судить, что ты почитаешь меня такимъ, какъ саму себя.

Словомъ, ея видъ и взгляды, во все продолженіе сей распри, изъявляли нкое величественное негодованіе, которое, какъ казалось, произходило отъ мннія ея превосходства надъ такимъ человкомъ котораго она предъ собой видла.

Ты часто отъ меня слыхалъ когда я насмхался надъ тмъ сожалнія достойнымъ видомъ, которой долженъ оказывать мужъ, когда его жена думаетъ имть, или дйствительно иметъ боле разума, нежели онъ. Я могу теб привести множество причинъ, но позволяющихъ мн думать о брак съ Клариссою Гарловъ; по крайней мр не будучи увренъ что она ко мн иметъ ту преимущественную любовь, которую я долженъ ожидать отъ нее по бракосочетаніи.

Ты видишь, что я начинаю колебаться въ моихъ намреніяхъ, будучи врагъ брака, какимъ я былъ всегда, сколь легко впадаю я въ прежнее мое предразсужденіе! Да подастъ мн Небо твердость быть честнымъ человкомъ! Вотъ моя молитва Белфордъ. Если по нещастію она не будетъ внятна; то сіе произшествіе будетъ несносно для удивительнйшей изъ всхъ женщинъ. Но поелику мн не случалось часто утруждать Небо моими мольбами; то кто знаетъ, чтобъ сія не была услышана?

Дабы не скрыть ничего, я взираю съ удовольствіемъ на затрудненія мн представляющіяся, и на способы, служащія къ коварствамъ и хитростямъ. Разв я виноватъ, что естественныя мои дарованія обращены въ сію сторону? Впрочемъ, разв ты не знаешь, какое бы торжество получилъ я надъ всмъ тмъ поломъ, еслибъ токмо имлъ щастіе покорить украшеніе онаго? Не позабылъ ли ты о первомъ моемъ желаніи? Оное составляли т женщины, какъ ты знаешь, которыя начали со мною имть обращеніе. Щадитъ ли меня сія двица? Думаешь ли ты Белфордъ, чтобъ я составилъ благополучіе той сельской красавиц, еслибъ съ такою же надмнностію былъ принятъ? Ея бабушка просила у меня милости. Меня раздражаетъ токмо единое сопротивленіе.

Для чегожъ сія удивленія достойная особа употребляетъ толико стараній, дабы меня уврить въ своемъ хладнокровіи? Для чегожъ она по своей гордости старается унизить мою? Ты видлъ въ послднемъ моемъ письм, сколь презрительно она со мной поступаетъ. Впрочемъ сколькожъ я ради ея претерплъ, и сколько претерплъ я отъ самой ея? Возможно ли токмо снести, слыша, что она будетъ меня презирать, если я почитаю себя боле того омерзительнаго Сольмса.

Не ужели я равномрно должеиъ сносить, чтобъ она противорчила всмъ пылкостямъ моей страсти? Клясться ей врностію, симъ бы я показалъ, что и самъ о томъ сомнваюсь, поелику я имлъ бы тогда нужду обязываться клятвами. Какой проклятой оборотъ даетъ она всмъ своимъ мнніямъ! Она теперь также разсуждаетъ какъ и прежде. Она нимало не различаетъ, въ моей ли власти находится или нтъ. Итакъ бдныя мои клятвы изчезли прежде, нежели осмлились выдти изъ устъ моихъ; и что бы любовникъ могъ сказать своей любовниц, еслибъ не было ему позволено ни обманывать ни клясться?

Я прибгнулъ къ нкоторымъ небольшимъ хитростямъ, которыя мн не мало вспомоществовали. Когда она весьма усильно меня просила ее оставить, то я съ великою покорностію просилъ ее о такомъ дл, въ которомъ она не могла мн отказать, и я притворно столь чувствительную оказывалъ ей благодарность, какъ будто бы чрезвычайную отъ нея получилъ милость: сіе состояло въ томъ, дабы повторила учиненное ею прежде общаніе: что до тхъ поръ не выдетъ она замужъ, пока я не обяжусь съ другою женщиною, и пока не подамъ ей никакой справедливой причины къ жалоб. Безполезное общаніе, какъ ты видишь, потому что въ каждую минуту она сыщетъ довольно причинъ къ жалоб, и что она одна токмо судитъ о обид. Но симъ показалъ я ей, колико мои наджды справедливы и основательны, въ самое то время далъ знать, что я никогда не думалъ ее обманывать.

И потому она не понуждала себя доле убждать. Она у меня спрашивала, какого залогу я отъ ней желаю. Слова, сказалъ я ей, одного слова. Она мн оное общала, но я ей сказалъ что къ сему общанію должно приложить печать; и недожидая на то ея согласія, въ коемъ конечно бы она не приминула отказать, я запечаталъ оное на ея устахъ. Поврь мн, если ты хочешь, Белфордъ; но я клянусь теб, что еще въ первой разъ покусился я на такую смлость; и что столь невинная вольность принята была съ такою скромностію, какъ будто бы самъ я былъ двицю, [дабы она ничего не опасалась] и казалось мн не въ примръ пріятне, нежели все то удовольствіе, которое я прежд вкушалъ съ прочими женщинами. И такъ почтеніе, страхъ, мысль о преступленіи и запрещеніи составляли главную милость.

Я весьма прекрасно представлялъ брата, въ понедльникъ въ вечеру передъ хозяюшкою въ Сентъ Албан. Я просилъ прощенія у любезной моей сестрицы, что увезъ ее противъ ея чаянія и безъ всякаго приготовленія. Я говорилъ ей о той чрезмрной радости, которую почувствуютъ отъ ея возвращенія, мой отецъ, мать, и вс наши друзья; и я ощущалъ толикое удовольствіе говорить о сихъ обстоятельствахъ, что она взглянула на меня такимъ взоромъ, которой пронзилъ меня даже до внутренности души моей; она дала мн знать, что я уже весьма много заговорился. Я не преставалъ предъ нею извиняться, когда токмо находился съ нею на един. Но мн невозможно узнать, хуже ли или лучше мои обстоятельства отъ того стали. Слушай, Белфордъ, я человкъ весьма откровенной. Моя побда и радость, которую я ощущаю владя моимъ сокровищемъ, отверзаютъ мое сердце и содержатъ его какъ будто въ безопасности. Такой полъ, никогда не льзя излчить отъ притворства. Еслибъ я могъ склонить мою любезную говорить столь же откровенно какъ я… Но должно прежде научиться отъ ней искуству быть осторожне въ разговорахъ.

Я увренъ что у ней денегъ нтъ; но она столь горда, что не за хочетъ отъ меня принимать оныхъ. Я хочу отвести ее въ Лондонъ [въ Лондонъ, любезной другъ, если будетъ возможно, я увренъ что ты меня разумешь] дабы тамъ представить ей богатйшія штофы и вс удобности городскія. Я не могу ее склонить на сіе предложеніе. Впрочемъ мой повренной меня увряетъ; что ея не примиримая фамилія ршилась наносить ей всякія озлобленія.

Кажется что сіи презрительные люди бсятся съ самой минуты ея побгу, пусть они бсятся, слава Богу, и что, по моей надежд ихъ ярость не скоро престанетъ. Наконецъ пришла и моя очередь. Они до чрезвычайности сожалютъ, что давали ей волю посщать свой птичникъ и прогуливаться по саду. Симъ то проклятымъ прогулкамъ приписываютъ они тотъ случай, при коемъ она изыскала [хотя они и немогутъ отгадать какимъ образомъ] средства къ побгу. Они упустили, говорятъ они, весьма удобной случай дабы заключить ее гораздо тсне, когда я имъ угрожалъ что буду вспомоществовать ей, если они примутъ намреніе, вести ее противъ ея воли въ крпость дяди Антонина. Такое было ихъ намреніе. Они опасались, чтобъ я съ ея согласія или и безъ ея соучастія, не вознамрился похитить ее изъ собственнаго ихъ дому. Но врной Осипъ увдомленіемъ о ихъ намреніи оказалъ мн чрезвычайную услугу. Я его научилъ дать знать Гарловымъ, что я столько имю довренности къ моимъ людямъ, сколько глупой ихъ старйшій сынъ иметъ оной къ нему. Они думали, что онъ увдомленъ о всхъ моихъ движеніяхъ чрезъ моего камердинера; и препоручили ему въ смотреніе молодую его Госпожу. Вся фамилія твердо положилась на врность столь врнаго надзирателя. Мы были спокойне то есть, моя любезная и я, но съ нсколько основательнйшею причиною.