По истинн, по учиненіи посещнія моимъ дядею твоей матушк, для возбужденія ея гнва противъ такой племянницы, которую онъ любилъ столь нжно, мн не надлежало бы боле ласкаться скорымъ примиреніемъ. Но долгъ не обязываетъ ли меня исполнить оное. Не ужели я должна увеличить мой проступокъ оказаніемъ гнва и упорства? Ихъ гнвъ кажется имъ справедливымъ, поелику они полагаютъ мое бгство предумышленнымъ, и которое ихъ уврило, что я торжествую надъ ними съ предмтомъ ихъ ненависти. Когдабъ я сдлала все то, что только зависитъ отъ меня, дабы придти опять къ нимъ въ любовь; тогда мене бы самое себя укорять могла. По симъ разсужденіямъ я недоумваю послдовать твоему совту относительно до бракосочетанія, наипаче когда я вижу Г. Ловеласа столь врно исполняющаго вс мои договоры, которые онъ называетъ моими законами. Впрочемъ чувствованія моихъ друзей, которыхъ ты мн представляешь столь явными врагами противъ ходатайства его фамиліи, нимало меня не понуждаютъ принять покровительства Милади Лаврансъ. Я полагаюсь единственно на Г. Мордена. И утвердясь въ совершенной независимости, до возвращенія его изъ Италіи, я надюсь такимъ средствомъ благополучнаго окончанія всего нещастія.

Впрочемъ если я не могу склонить г. Ловеласа удалиться; то какія же обязательства могу предложить о примиреніи моимъ друзьямъ? Если онъ меня оставитъ, и если они насильно меня захватятъ, какъ ты уврена, что онибъ сіе и учинили, когдабъ мене его страшились; то жесточайшія ихъ поступки и ужаснйшія ихъ принужденія не были ли бы оправданы моимъ поведеніемъ? А пока онъ находится со мною, пока я его вижу, какъ ты то примчаешь, но будучи его женою, то какому сужденію я подвергаюсь? Какъ! Не ужель должна я для сохраненія нещастныхъ остатковъ моея славы наблюдать и употреблять въ пользу свою благосклонныя сего человка расположенія?

Я дамъ теб отчетъ столь ж врной, какъ ты того желаешь, о всемъ между нами произходящемъ. Даже до сего времени я не замтила ничего въ его поведеніи, заслуживающаго большой укоризны. Однако я не могу сказать, чтобъ то почтеніе, которое онъ мн оказываетъ, было почтеніемъ искреннимъ и естественнымъ, хотя мн не весьма удобно можно изъяснить недостатокъ онаго. Безъ сомннія онъ по свойству весьма гордъ и наглъ. Онъ также не столь учтивъ, сколько бы надлежало того ожидать отъ его породы, знатнаго воспитанія и отъ другихъ его преимуществъ. Словомъ, его поведенія сходствуютъ съ человкомъ весьма привыкшимъ поступать по своей вол, и ни мало неспособнымъ согласоваться съ волею другаго.

Ты мн совтуешь оказывать ему нкоторые знаки довренности. Я расположена всегда слдовать твоимъ совтамъ, и оказывать ему то, чего онъ будетъ достоинъ. Но когда я обманута, какъ то подозрваю, его хитростями, противъ моихъ намреній, и даже противъ моей склонности; то долженъ ли онъ ожидать, или можетъ ли надятся, чтобъ я вскор стала ему оказывать такое угожденіе и признала бы себя обязанною его ревности за мое похищеніе? Симъ бы дала ему поводъ думать, что я въ томъ притворялась предъ моимъ отъздомъ или посл онаго такъ лицемрила.

Ахъ! дражайшая моя, я охотно бъ вырвала на себ волосы, когдабъ прочитывая ту статью твоего письма, въ которой ты говорить о сей пагубной серед, коей я ужасалась можетъ быть боле, нежели надлежало, усмотрла, что была игралищемъ столь подлой хитрости, и вроятно посредствомъ сего коварнйшаго изъ всхъ людей Лемана! Какъ жестока была ихъ злость! сіе тяжкое преступленіе должно быть предумышленное. Не должна ли я была сама себ измнить, когда мало наблюдала движенія такого человка? Впрочемъ, какъ можно жить на свт человку столь чистосердечному, и по природ всякаго подозрнія чуждающемуся, какова я?

Я должна оказать чувствительнйшую благодарность Г. Гикману за то обязательное вспомоществованіе, которое онъ произвольно принимаетъ въ нашей переписк. Сколь мало вроятно, чтобъ онъ имлъ необходимость при семъ случа употребить средства для произведенія своихъ успховъ въ сердц двицы, что весьма бы мн было прискорбно, естьлибъ оной могъ привесть его въ немилость у ея матери.

Теперь я нахожусь въ нкоей зависимости и обязательств. И такъ, я должна быть всмъ тмъ довольна, чего не могу миновать. Почто я не имю возможности обязывать другихъ, что было мн нкогда столь драгоцнно! Все что я хочу сказать, любезная моя, состоитъ въ томъ, что моя нескромность конечно должна уменшить прежнее мое надъ тобою вліяніе. Однако я не хочу оставлять себя самой себ, ниже отрекаться отъ того права, которое ты мн подала сказать теб, что я думаю о твоемъ поступк въ такихъ случаяхъ, кои я не могу одобрить.

И такъ позволь сказать, несмотря на жестокость, оказываемую твоею матушкою къ такой нещастной, которая впрочемъ невинна; я тебя укоряю, за учиненной тобою ей поступокъ, такая вспыльчивость не извинительна, не говоря, въ семъ случа, о той излишней вольности съ коею ты поступаешь безъ разбору со всми моими ближними. Я по истинн тмъ не довольна. Если ты не желаешь, изъ любви къ самой себ, прекратить тхъ жалобъ и нетерпливости, о коихъ ты на каждой строк напоминаешь; то окажи сіе, покорно тебя прошу, хотя изъ любви ко мн. Твоя матушка конечно по справедливости страшится, чтобъ мой примръ, какъ опаснйшій, не вкоренился въ мысляхъ возлюбленной ея дочери, и сей страхъ не можетъ ли внушить въ нее непреодолимой ко мн ненависти?

Я присовокупляю здсь копію съ письма, написаннаго мною къ моей сестр, которое ты желала прочесть. Примть изъ него, что не требуя по долгу моего помстья, и не писавши къ моимъ опекунамъ, я намрена въ оное удалиться. Съ какою чрезмрною радостію сдержала я свое слово, еслибъ то предложеніе, которое я возобновляю, было принято! Я воображаю, что по многимъ причинамъ ты можешь судить такъ какъ и я, что весьма неприлично признаться, чтобъ я была похищена противъ моей склонности.

Кл. Гарловъ.