Въ среду 15 Марта.

Вы удивитесь моему письму, содержаніе его покажется какъ не меньше странно. Но я оправдываю себя необходимостію моего положенія, не имя нужды въ другомъ защищеніи.

Когда вы начинали знакомство съ фамиліею моего отца, тогда видли особу, которая къ вамъ пишетъ въ весьма щастливомъ состояніи; любимою нжнйшими и снисходительнйшими родителями, благопріятствуемою своими дядьями, почитаемою свтомъ.

Какая перемна явленія! вамъ угодно было обратить на меня пріятные взоры. Вы отнеслись къ моимъ друзьямъ. Предложенія ваши были ими одобрены безъ моего участія, какъ бы моя склоность и щастіе должны почесться бездлицею. Т, которые имютъ право ожидать отъ меня исполненія всякой должности и справедливаго повиновенія, требовали безотвтнаго послушанія. Я не имла щастія думать одинаково съ ними, и въ сей первой разъ мысли мои были отъ ихъ различны. Я ихъ просила поступать со мною съ нкоторымъ снисхожденіемъ въ толь важномъ для моей жизни пункт, но увы! безъ всякаго успху. Тогда я нашла себя принужденною изьяснить съ природною скромностію мои мысли, и даже объявить вамъ, что любовь, моя занята другимъ предметомъ. Однако съ неменьшимъ оскорбленіемъ, какъ и удивленіемъ вижу, что вы не оставили своихъ намреній, и еще теперь не оставляете.

Дйствіе сего столь для меня прискорбно, что я не нахожу ни какого удовольствія вамъ его описывать. Вольный вашъ доступъ ко всей моей фамиліи, довольно о семъ васъ уврилъ, довольно для чести вашего великодушія и для моей славы. Я претерпла для васъ то, чего никогда не видала, и чего никогда не почитали меня достойною; и желаютъ, чтобъ я себ нигд не нашла милости, какъ въ жестокомъ и невозможномъ условіи, дабы предпочесть всмъ прочимъ такого человка, коему сердце мое не даетъ сего преимущества.

Въ горестномъ нещастіи, которое я должна приписать вамъ и жестокому вашему упорству, прошу васъ государь мой, возстановить душевное мое спокойствіе, коего вы меня лишили, возвратить любовь дражайшихъ моихъ друзей, которую я чрезъ васъ потеряла, и если имете вы сіе великодушіе, которое должно отличать любви достойнаго человка, заклинаю васъ оставить сватовство, которое подвергаетъ почитаемую вами особу толикимъ злощастіямъ.

Если вы имете нкоторое ко мн уваженіе, какъ въ томъ увряютъ меня друзья мои, то не къ вамъ ли одному оно относится? можетъ ли оно быть нкоторою услугою для той, которая есть печальнымъ его предметомъ, когда производитъ толь пагубныя дйствія для ея спокойствія? И такъ познайте, что въ семъ обманываетесь; ибо можетъ ли разумный человкъ желать себ женою такую женщину, которая не даетъ ему своего сердца, женщину, которая не можетъ его почитать, и которая слдовательно будетъ только весьма худою женою? Какая бы была жестокость здлать худою женщиною ту, которая всю свою славу поставляетъ, чтобъ быть доброю.

Если я могу полагать нкоторое различіе, то наши нравы и склонности весьма мало между собою сходны. Вы гораздо меньше щастливе будете со мною, нежели со всякою другою особою моего пола. Гоненіе мною претерпваемое, и упорство, ибо такъ называютъ, съ какимъ я тому противлюсь, довольны къ убжденію васъ, хотя бы я не имла ни какого столь твердаго доказательства, какъ не возможность принять такого мужа, коего не льзя почитать.

И такъ, государь мой, если вы не довольно имете великодушія, чтобъ пожертвовать чмъ нибудь въ мою пользу; то позвольте для вашей любви и собственнаго вашего благополучія просить васъ, дабы вы отъ меня отреклись и обратили свою страсть къ достойному ея предмету. По чему хотите вы учинить меня бдною, не будучи сами щастливе? Вы можете сказать моей фамиліи, что не имя ни какой надежды пріобресть моего сердца, (подлинно государь мой ни чего нтъ сего достоврне). ршились боле обо мн не думать, и перемнили свои намренія. Удовлетворяя моей прозьб, вы пріобртете право на мою благодарность, которая меня обяжетъ быть во всю мою жизнь вашею всепокорнйшею.

Кл. Гарловъ.

Дражайшая двица!

Письмо ваше произвело надо мною дйствіе совсмъ противное вашему чаянію. Увряя о вашемъ разположеніи, оно меня больше всего убдило о превосходномъ вашемъ качеств. Какъ бы вы ни называли мое сватовство: однако я ршился въ томъ настоять; и щастливымъ буду себя почитать, если терпніемъ, твердостію, и не поколебимымъ и не измняемымъ почтеніемъ могу побдить на конецъ вс трудности.

Поколику ваши добрые родители, дядья и другіе пріятели общались мн, что вы не будете имть г. Ловеласа, если они могутъ ему воспрепятствовать, и какъ я думаю, что нтъ другаго совмстника на моемъ пути; то буду ожидать терпливо конца сего дла. Извини меня въ томъ любезнйшая Кларисса; но хотть, чтобъ я отрекся отъ притяжанія неоцненнаго сокровища, дабы учинить другова щастливымъ, и доставить ему средство къ моему отлученію, есть не что иное, какъ бы кто нибудь меня просилъ быть столько великодушнымъ, чтобъ отдать ему все мое богатство, потому что оно было бы нужно для его благополучія.

Я еще прошу въ томъ у васъ извиненія, дражайшая двица; но ршился ожидать, сколько будетъ можно, хотя и сожалю, что вы должны что нибудь стерпть, какъ вы сами мн о томъ пишите. Прежде, нежели имлъ щастіе видть васъ, я не находилъ ни какой женщины, которую бы могъ любить; и пока не изчезнетъ моя надежда, пока вы не будете принадлежать какому нибудь щастливйшему человку; я долженъ быть и пребуду вашъ врный и всенижайшій почитатель.

Рожеръ Сольмсъ.