Шрифт:
– Вы измучили ревностью Манану! – напоминает Люция. – Она еще не принимала душ! Она еще не свежа, понимаете?
Константин в гневе вскакивает:
– Кто был с ней ночью? Кто?
– Никого. Только новая подруга Оксана сидела с ней допоздна с билетами… Манана так любит учиться!
– Оксана не в счет, она глухонемая. Кстати, почему она глухонемая?
– Это загадка природы, Константин.
На шум входят профессор Майер с Хильдой.
Майер пытается восторженно говорить по-русски. Он подходит к окну и приветствует прекрасное летнее утро в России:
– Шишкин лес и прекрасность!
Хильда переводит:
– Господин Майер сказал, что летнее утро прекрасно, поэтому вы правильно сделали, что открыли окно с незабываемым видом на сосновый лес, который так вдохновенно рисовал художник…
Она делает паузу и добавляет, хихикнув:
– … Шишкин… Шишкин-Ганджубасов…
Майер что-то говорит по-немецки.
Хильда переводит:
– …не забывая медведя. Значит, У Шишкина не было склероза.
Но Константину Егорову сейчас не до Шишкина.
– Профессор, я бы хотел получить ответ: чем занимались мужские трусы в палате Мананы?
Он протягивает трусы профессору.
– Я горячо люблю свою молодую супругу и плачу большие деньги.
Профессор что-то отвечает по-немецки.
Хильда переводит:
– Господин Майер не может взять это в руки. Они достаточно несвежие, как ему показалось. Мужчинам следует чаще мыть задницу…
Константин ликует:
– Манана, ты слышала с каким козлом ты связалась? Он совсем не принимает душ! Покажите ей это позорище, от которого возможно смердит на три версты!
Хильда брезгливо берет пальчиками трусы и объясняет профессору суть претензий Константина.
– Господин профессор просит последовать за ним в его кабинет.
В кабинете профессора служебное расследование неприятного инцидента заканчивается. Понятно чем.
Глаза всех, кто принимал участие в этом сложном детективе с элементами мистики, прикрыты. Вокруг приятная благовейная тишина. Понятно, что к укуренным присоединился и Егоров. На его лице блаженство.
– Это «Русский экспресс»? – уточняет он.
– Да, – подтверждает Хильда.
– Знакомое изделие. У профессора отменный вкус.
– Господин Майер сказал, что эти трусы возможно выронили из параллельного мира. Вселенная полна загадок.
– Но почему они выпали в палате Мананы – вот вопрос.
Майер радостно жестикулирует:
– Ваниш-ваниш… Окей? Освежунчик… Вы умеете постирушко?
Хильда переводит:
– Эти трусы прибыли в наш мир для постирушко. Вы умеете сделать постирушко в стиральном девайсе?
– Конечно! Говно вопрос!
41. Ненасытна. Круглосуточно. Бесплатно
Наконец-то Людмила Сергеевна будет в порядке! Наконец у нее появятся новые благотворные впечатления и навсегда из ее гинекологический карты вычеркнут фразу «угрожаема по эррозии»!
А спасители – Георгий и Степан!
Скелетон и Ксения принимают дорогих гостей за накрытым столом.
Степан вальяжен, заканчивая обмен любезностями и приступая к делу:
– Хорошо-хорошо… М-да… А где же предмет… жаждущий наслаждения, так сказать…
– Она спит, – отвечает Ксения.
Георгий немножко не понял:
– Спит… Почему же она спит, если она, как Вы изволили выразиться в объявлении, ненасытна?
– Она спит 24 часа в сутки, – поясняет Скелетон.
Георгий все понял:
– Так она летаргик?
Степана это не смутило:
– Ну, нас этим не прошибешь. Мы – пацаны правильные.
Они перешептываются.
Георгий бодро заявляет:
– Знаем, знаем, наслышаны…
Снова перешептываются. Ишь, какие шуршуны.
Георгий заявляет:
– Это меняет дело, милые дамы. Это уже стоит денег. Это не любовь к искусству.
Ксения говорит с презрением:
– Она чертовски красива и сексуальна, в отличие от вас.
Братья снова шушукаются.
– Нет, это невозможно. Как бы она ни была сексуальна, но ведь это некоторым образом… хм… мертвец, если быть точным до конца.
Степан тоже непоколебим:
– Нет, это не можно. Мы с трупаками ни-ни. Кроме того, по закону, это порнография. Благодарим за чай.