– Стой, дурак! – то и дело звучал крик. Затем следовал удар по затылку. Излишне горячий воин некоторое время отдыхал, лежа на земле, а затем приходил в себя и присоединялся к соратникам. Нескольких пришлось связать.

С того места, которое выбрал Илигор, все было видно очень хорошо. И то, как горел лагерь, как один из драконов рухнул на землю, разбрызгав черно-красный снег. Воеводе показалось, что он заметил статную фигуру князя рядом с упавшим ящером.

Землетрясение случилось и в лесу, хоть и не такое сильное, как на поле, да и трещины сюда не добрались. Илигор удержался на ногах и на этот раз точно увидел князя. Увидел то, как Владигер погиб в пламени. И все сразу закончилось. Остроухие на драконах вяло, словно по инерции, покружили над полем. Затем все вместе метнулись в сторону города. Там что-то глухо ухнуло, и вспышка, ярче молнии, ослепила глаза.

– Дракон, дракон сгинул, – зашептались по сторонам.

– Никак маг его сразил, – сказал пожилой дружинник, стоявший рядом с Илигором, и снял шлем. – Летозар его звали.

Летучие ящеры выстроились в линию и скрылись за лесом. Исчезли на западе, в той стороне, где умирает солнце. Город враги не тронули, или же на него просто не хватило сил. А может, даже Остроухие натешили кровожадные сердца, уничтожив несколько тысяч живых существ?

Илигор оглядел свое воинство. Уцелело несколько сотников. Повинуясь их зычным голосам, людская масса вокруг воеводы забурлила, как вода на огне. Быстро-быстро, подобно муравьям, забегали дружинники.

Построенных по сотням воинов было легко пересчитать. После переклички стало ясно, что под началом Илигора осталось около двух тысяч бойцов. Примерно четверть, если не треть, – Полурослые.

Воевода взобрался на пригорок, откашлялся.

– Воины! – начал он. – Мне тяжело говорить, и все вы понимаете почему. Тысячи наших братьев погибли сегодня, уничтоженные беспощадным врагом. Пал князь наш, Владигер, умер маг Летозар, нашли смерть почти все воеводы. Противник надеялся, что в сердцах выживших поселятся печаль и страх. Да не сбудутся эти гнусные надежды! Знайте, что нет у нас времени горевать. Оно есть лишь для того, чтобы действовать. Погребальным плачем по погибшим будут рыдания жен Остроухих! А зазвучат они тогда, когда мы отомстим, и это обязательно случится. Это обещаю вам я, воевода Илигор!

Он подождал, пока стихнут крики, и невозмутимо продолжил:

– Есть время для действия, но нет того, кто поведет в бой. Князь не оставил наследника. И пока совет бояр не избрал нового князя, я по праву старшего военачальника беру власть в свои руки. Я сражался с вами бок о бок, и вы хорошо знаете меня. Если вы против, изберем другого воеводу!

– Нет у нас иного воеводы, кроме тебя! – донесся задорный крик. Одобрительный гул волной прокатился по войску.

– Хорошо. Тогда вот мой первый приказ. Надо похоронить павших. Не оставим тела братьев гнить без погребения!

– Не оставим! – дружно выдохнуло войско.

Глава 20

Государь

Идти той же дорогой, даже самой сложной, по второму разу всегда легче. В этом Бран убеждался чуть ли не каждый день. Он перешел через горы, не встретив особых препятствий. Выскочивший из засады снежный великан обиженно заревел, едва альв взглянул на него, и, трусливо повизгивая, сбежал. Дар Правителя, помимо помощи в управлении государством, обладает и другими, не менее полезными, свойствами.

Внутренний лес встретил государя альвов настороженно, словно давнего знакомого, которого много лет не видел и от которого неясно пока, чего ожидать. Но ровные тропинки вели в нужную сторону, сушняк для костра не приходилось искать долго, а чудовища беспокоили исключительно ревом, доносившимся издалека. Не было ничего похожего на прошлый раз, когда Бран в этих же местах чуть ли не два раза в день сталкивался с самыми разными страшилищами.

До Храма оставалось не более ста верст, когда случилась серьезная, но не совсем понятная неприятность. Словно темная холодная туча налетела с севера, заставив сердце болезненно сжаться. Что-то там, на родине, пошло не так, совсем не так, и Дар пытался сообщить об этом хозяину. Чуть ли не первый раз в жизни Бран пожалел, что он не маг и не может воспользоваться дальновидением.

Беспокойство росло, грызло душу и заставляло нервничать. Солнечный день для правителя Эрина стал мрачнее темной ночи, и, что самое неприятное, никаких догадок относительно природы случившейся беды не возникло.

Дар, что обычно окутывает затылок и плечи приятным теплым прикосновением, то нагревался почти до кипятка, то, наоборот, его касание казалось ледяным. Пот струился по коже, сердце колотилось как бешеное.

Закончились неприятные ощущения резко и неожиданно – в середину груди вошла острая боль. Бран вскрикнул, опустился на колени и в тот же миг ощутил, что далеко на севере гибнут тысячи разумных существ. Вопль их, донесшийся через сотни верст, оглушил альва, а боль расстающихся с жизнью едва не уничтожила тело.

Некоторое время правитель Эмайн Махи лежал, уткнувшись лицом в мокрую траву. Боль ушла быстро, вновь грела затылок надежная длань Дара. Но что-то изменилось в мире, что-то поменялось не в пользу альвов, руками которых совершилось неведомое злодейство. Руками тех, кем правил Бран, носящий Дар. И благословенное сияние оказалось оскверненным, а к осквернившему его Народу оно возвращается весьма неохотно.

Именно по этой причине драконов используют в войне очень осторожно.

В благосклонность Судьбы верилось теперь с большим трудом. Но повернуть назад было бы просто глупо, и Бран двинулся дальше. Он шел так же, как ранее, только лицо его больше не лучилось довольством и уверенностью. Глаза смотрели печально, вокруг них легли темные тени.