Поэт

Он прошагал без остановок ночь, затем день, затем еще ночь. И вновь взошло солнце, даря слабую надежду на то, что в его лучах будет меньше хотеться спать. Вода, которой Костук смачивал веки, лишь раздражала, но не притупляла сонливость. Хотелось свернуться клубком, забиться в какую-нибудь нору поглубже и закрыть глаза...

Защитное заклинание все еще работало, и немало живых существ пострадало, угодив под его действие. Несколько раз это были опасные создания, щедро одаренные зубами, когтями или шипами. Но в основном в сладкие объятия сна попадали существа мелкие и безвредные, по крайней мере на первый взгляд.

Есть приходилось на ходу. Вкуса не ощущал, но жевал, понимая, что без еды быстро лишится сил и не сможет противостоять усталости. Но бодрость все равно испарялась подобно лужице на солнцепеке, и Костук с ужасом думал о том моменте, когда желание спать сделается неодолимым.

Золотой диск солнца довольно высоко забрался на небесную гору, и тут дорога резко пошла вниз. Путь преградил кустарник, усеянный прочными и острыми по краям листьями. Они запросто рассекали одежду, оставляли на коже тонкие, сочащиеся кровью порезы. Сначала Костук не мог понять, откуда возникают раны, но потом попробовал отвести ветку рукой и едва не лишился пальцев.

Но через сплетение стволов продирался недолго. Среди темной зелени зарослей блеснуло голубым. Оставив на листьях последнее пятнышко крови, Костук выбрался на открытое место.

Немного ниже, в ложбине, голубой лепешкой с куском зелени посередине лежало озеро. Роль зелени играл остров, небольшой, очень густо покрытый деревьями. Никаких строений видно не было, и Костук решил, что Храм Судьбы прячется где-то в зарослях.

Стараясь не упасть, орк заспешил вниз. Земля на неожиданно голом склоне осыпалась под ногами, и маг, ноги которого едва гнулись от усталости, несколько раз падал. К озеру добрался весь перемазанный липкой коричневой грязью.

Поверхность озера не колыхалась, выглядела ровной и неподвижной, почти мертвой. Но Костука встревожило другое, он неожиданно осознал, что ему придется плыть. Плыть! Для жителя степи, где реки и озера – редкость, это столь же сложно, как для моряка – скакать на коне.

Но до острова было сажен двести, а ходить по воде или летать не может даже самый сильный маг. Костук почесал голову, осмотрелся. Небольшое бревнышко торчало из травы, словно напоказ. Недолго думая, снял с пояса топорик и обрубил ветви. Потом спихнул не такой уж и тяжелый ствол с берега. Осторожно, преодолевая врожденное недоверие, орк вошел в озеро.

Вопреки его ожиданиям, вода не была холодной. Она смывала грязь и вместе с ней – усталость. Сначала он шел, толкая бревно перед собой, а когда вода достигла подмышек, зацепился руками за шершавую кору. Заболтал ногами, пытаясь подтолкнуть себя к цели. К собственному изумлению, у него получилось.

Судорожно вцепившись в норовивший вывернуться ствол, Костук работал ногами. Остров медленно приближался. Солнце неприятно жгло голову, а иногда что-то скользкое касалось ног, заставляя пловца пугливо вздрагивать.

Непривычные к подобной работе мускулы быстро устали. Застыли руки на бревне. Костук понемножку начал замерзать. Попытавшись взяться поудобнее, он наглотался воды и едва не захлебнулся. Выплевывая жидкость и отдуваясь, орк навалился на бревно грудью.

Сажен за десять до берега начал пробовать дно ногами. К этому моменту в глазах помутилось от усталости, а за ноги прочно ухватили костлявые лапы судорог. Когда ощутил внизу твердое, рискнул отпустить бревно и встать.

Побрел дальше, чуть не падая. Едва нашел силы переступить через ограничивающий берег невысокий бугорок. Прошел еще десяток шагов, вступил под сень деревьев и рухнул, сраженный сном, на мягкую, шелковистую траву.

Над орком звонко пели птицы, приветливо шелестела листва.

Остров Выбора встретил первого гостя.

Купец

Страж не обманул. Ни разу за всю дорогу не показал хищных намерений. Топал себе на кривых лапах, недовольно бурча что-то под нос. Время от времени оборачивался, мрачно поглядывал на Мбома.

Примерно версты через три из чащобы выбрался сородич Стража, столь же черный и кривоногий. Оскалился, глядя на зула, зарычал кровожадно. Мбома не успел испугаться, как первый Страж рявкнул что-то злобно-осмысленное. В рыке звучали слова, но вряд ли бы их смог расшифровать самый искушенный в чужих наречиях маг. Сородич любителя загадок разочарованно сморщился и исчез.

На ночь Мбома развел костер. Страж улегся неподалеку и принялся благодушно щуриться на пламя, словно посидеть у огонька для него было самым обычным делом. Затем исчез. Купец до самого утра просидел, дрожа и ожидая, что ночью привычки хищника возьмут власть над разумом.

Страж вернулся на рассвете, когда зул только и мог, что нервно зевать. На черной морде застыло довольное выражение.

– Ну что, гррр, пойдем? – спросил зверь жизнерадостно.

– Пойдем, – попытался так же бодро ответить Мбома, но могучий зевок испортил все впечатление.