Финтан покачнулся, понимая, что подобно неопытному юнцу угодил в простейшую ловушку.

– Вот как. – Слова падали медленно, тяжелыми камнями с горы. – Найдете?

Регент подошел к окну, долго смотрел на чернеющие во тьме деревья. Затем резко развернулся:

– Хорошо, благородный Айлиль, вы меня убедили. Я приму эту бумагу и ваши советы, но с тяжелым сердцем. Сдается мне, что заботитесь вы вовсе не о благе Эрина, а лишь о своем.

– Как можно так плохо думать о нас? – Айлиль покачал головой, состроил скорбное лицо. – Мы ведь из одного Народа, мы все – альвы.

– Я больше доверяю Зеленоволосым, чем вам, – последовал резкий ответ.

Оставшись в одиночестве, Финтан позвал слугу. По знаку хозяина тот принес плотно заткнутый изящный деревянный кувшин. Маг открыл его и, встряхнув, налил в чашу немного розоватой жидкости. Вкус у снадобья, облегчающего контроль над Силой, всегда оказывался разным. На этот раз оно отдавало хвоей.

Ощутил, что дыхание его участилось, кровь быстрее побежала по жилам. Невидимые для обычного смертного, отделялись от головы верховного мага золотые шарики посланий. Десять штук отправил он, одно за другим, и они разошлись веером, от северо-восточного направления, примерно на Северин, до юго-восточного, на границу с Красноглазыми.

Десять сильнейших альвийских магов спали в эту ночь беспокойно.

Поэт

На первое обгрызенное кем-то дерево Костук наткнулся на четвертый день пути по лесу. Огромный бурый ствол был объеден почти у подножия, на древесине остались следы острых зубов. Маг осмотрел дерево, пытаясь понять, что это было за существо и с какой целью оно столь странно обошлось с деревом, но ничего дельного в голову так и не пришло.

Затем порченые деревья стали попадаться все чаще. Ну а встречи с тварью, что столь своеобразно украшала лес, долго ждать не пришлось. Сначала темная приземистая тень мелькнула далеко впереди. Пронеслась столь стремительно, что Костук подумал – ему показалось. Но затем невдалеке послышались хруст и чавканье, а вслед за тем из зарослей вывалилось нечто донельзя странное.

Широкое, напоминающее бочку тело прочно сидело на рахитичных, кривых лапах. На морде красовалась внушительная пасть, полная зубов, и, в противовес, сзади болтался хвост – жалкий прутик.

Если бы Костук увидел рисунок подобного создания, он бы посмеялся. Но нос к носу с живой тварью смеяться не захотелось.

– Аргххх, – выразительно проронила образина, глядя на орка. – Разумный, гррр.

– Что? – изумился маг. – Ты разговариваешь?

– Я – да, – гордо ответил зверь, по-собачьи усаживаясь на задницу. – Я – Страж, гррр. Стражи – рррразговаривают, по-всякому. А вот ты скорро перрестанешь ррразговарривать.

Черная морда оскалилась в плотоядной ухмылке.

– Почему? – Костук позволил себе улыбнуться.

– Я – Страж, гррр. Я сторрожу, я убиваю разумных.

– И что ты сторожишь? – спросил Костук как можно спокойнее, в то же время готовя заклятие.

Реакция на вопрос оказалась неожиданной. Страж свирепо зарычал и прыгнул прямо на мага, выставив когтистые лапы.

Орк не успел отскочить, лишь прошептал несколько слов. Повинуясь им, Сила сконцентрировалась вокруг мага холодным туманом. Попав в этот туман, Страж рухнул на землю, точно сбитая птица. Растянулся, издал хлюпающий звук и захрапел, громко и немелодично.

Не тратя времени, маг двинулся дальше. Заклинание сработало как надо, в считаные мгновения усыпив столь крупное существо. Холодный туман не рассеялся, так и остался висеть вокруг Костука невидимым облаком. Все живое, что попадало в это облако, мгновенно погружалось в сон. Птицы падали прямо в полете, свалилась с дерева, уснув, толстая, безобразная змея.

После беседы с первым Стражем последовали встречи с его собратьями. Костук с ними не разговаривал, просто шел навстречу. А те начинали болтать и мигом засыпали, оказавшись в непосредственной близости от мага.

Одно было плохо – Костук теперь сам не мог спать. Вернее, мог, но едва он заснет, структура Силы разрушится, и заклинание потеряет силу. И маг спешил достигнуть Храма до того момента, пока сон не возьмет власть над телом.

Купец

Дорога не казалась Мбома скучной. После встречи с хвостатыми хищниками он шел осторожно, ночевал исключительно на деревьях, предварительно удостоверившись, что будущее место ночлега свободно от змей. Ядовитые гады встречались часто, как и болота, и заросли непроходимого кустарника.

Следующая встреча с чудесами Внутреннего леса оказалась совсем не такой, как ожидал путешественник. Здоровенная зубастая тварь, стремительно вылетевшая из-за кустов, не напала сразу. Неожиданно уселась, будто обыкновенный пес-переросток, и с любопытством уставилась на зула.

– Ну, ччего сммотришь? – спросил Мбома, безуспешно пытаясь скрыть дрожь в голосе. Губы неожиданно склеились, язык повиновался плохо.

– Смотрррю, да, – ответила тварь вполне членораздельно. Мбома ощутил, что сейчас упадет, отступил на шаг и все же не удержался, со всего размаха грохнулся на задницу. На морде твари появилось нечто вроде улыбки. – Смотрю, гррр. Ты – ррразумный. Аргх. Чернож... чернокожий, гррр. Ну, в общем, и чернож... гррр, тоже, аргх.