— Ребенка? Почему ты рассказал мне об этом? Я бы сразу убедилась, что он не собирается соблазнять меня.

— Именно в этом я и сомневался. Боялся, что из-за состояния жены он будет нервным, неудовлетворенным… У нее такой громадный живот, а ты… такая тоненькая, стройная.

Шеннон не могла отвести взгляд от мерцающих в глубине его глаз искорок желания… Ее волновал его хрипловатый, низкий голос, твердый квадратный подбородок и нежная, обаятельная улыбка… ей нравился человек по имени Джон Катлер. Она даже подозревала, что любит его, и сердце трепетало от догадки, что любовь взаимна…

— Ты должен был сказать, что он женат. — В ее грудном бархатистом голосе слышалась легкая хрипотца. — И что ты не влюблен в свою невесту. Это бы многое объяснило.

— Я не сказал, потому что не хотел разбить твое сердце. Улыбнись, Шеннон. Это просто шутка. У Кахнаваки может быть больше одной жены. Так что для тебя еще не все потеряно.

— Перестань смеяться надо мной, Джон Катлер. Я хочу поговорить с лекарем.

— С кем? С кем?

— С лекарем, знахарем? Или с шаманом? С кем-нибудь, кто знает о Великом Духе, который, по словам Кахнаваки, послал меня сюда. Прошу тебя, Джон. Ты же обещал быть моим переводчиком.

— Если я скажу все это Кахнаваки, он будет убежден, что ты ненормальная. И никогда не накажет тебя за костер на священной земле. Расслабься и пойдем поедим. — Она и не подумала ответить. — Кахнаваки назвал мне еще одну причину, по которой отказал мне. Считаю, что она важная.

— Что за причина?

— Он бы давно согласился на мой брак, если бы я пожелал жить с ними, в вигваме. Он понял, что я могу отказаться от городской жизни, но поменять одну общину на другую, даже саскуэханнокскую, я не хочу.

— Ты хочешь сказать, что он прав? Подумай, как следует об этом, Джон. Если это единственное препятствие для твоей женитьбы, может, тебе следует уступить.

— Я хочу иметь собственное жилище. Свою собственную землю. Свою собственную хижину, — поставил Джон точку.

— Ты упрям, Джон Катлер. Ты хочешь, чтобы все было по-твоему.

— А Кахнаваки хочет, чтобы было по его. Мы восхищаемся — даже симпатизируем друг другу, но каждый считает, что ошибается другой.

— Ты убедил его, что никогда не вернешься в город?

— Да, но он знает, что у меня семья в Нью-Амстердаме. Его даже беспокоит, что могут обостриться отношения между саскуэханноками и жителями голландских поселений.

— Тогда тебе придется выбирать? Он считает, что такое может случиться?

— У него уже были стычки с солдатами, главным образом, с английскими. Если начнется война, Кахнаваки станет во главе саскуэханноков. Он не хочет, чтобы у него был повод для беспокойства… Шеннон, что с тобой?

Шеннон не хотела, чтобы Джон узнал причину ее душевного страдания. В ее памяти всплыли страницы из книги «Девственный лес», воскрешая последнюю кровавую битву саскуэханноков с английскими солдатами. Индейская девушка, сестра вождя, убегает с английским офицером. Ее брат безжалостно преследует и устраивает бойню в лагере англичан… Шеннон становилось все яснее и яснее, что тем вождем и ревнивым братом был Кахнаваки. А одна из девчушек, весело играющих с Герцогиней, и есть та, которая влюбится в англичанина.

— Шеннон, что случилось? — Джон наклонился и заглянул в печальные глаза. — Расскажи мне, сумасшедшая женщина, о чем ты думаешь?

«Я думаю, что могла бы предупредить Кахнаваки, — сказала она себе в смятении. — Я могла бы рассказать ему, что его предубеждение против англичан меньше, чем через десять лет приведет к искоренению его народа. Но тогда изменится ход истории и мне придется нести ответственность за гибель других людей, за другие преступления…»

— Шеннон, — ее звал голос Кахнаваки. Глаза Шеннон встретились с его обеспокоенным взглядом. Нет ничего проще — взять, да и предупредить его… В замешательстве она опустила глаза. По телу пошла легкая дрожь. Она услышала ласковый голос вождя, который говорил ей что-то успокаивающее.

— Он говорит, что тебе совсем не обязательно выходить за меня замуж, — переводил Джон его слова. Он прав, Шеннон. Если это пугает тебя…

— Я боюсь за всех нас, — призналась Шеннон, и Джон обнял ее. — Ты ничего не понимаешь, Джон, а у меня нет слов, чтобы убедить тебя…

— Слушаю тебя. Говори.

— Ты никогда не верил мне. Теперь помоги мне заставить Кахнаваки понять меня. Переведешь то, что я скажу?

— Он боится тебя. Говорит, что ты непредсказуема…