Вдруг она остановилась. Неужто в нем не было души, а лишь видимость? И надпись эта была сделана просто так, для забавы? "А может, отец прав?.."

3

Встреча все же состоялась.

Маковеев возвращался из соседнего лесничества, в котором ему пришлось пробыть допоздна. Чтобы сократить путь к дому, решил ехать через Барановские леса.

И у лесничества неожиданно встретил Наташу.

– Милая девушка, что ты колдуешь?..
– Маковеев с нескрываемой радостью шагнул ей навстречу.

У Наташи забилось сердце.

Маковеев обнял за плечи, участливо спросил:

– Наташа, что с тобой?.. Ты на меня сердишься?

– Оставь меня!..
– дерзко оттолкнула она его.
– Не подходи больше ко мне!..
– И уже сникшим голосом добавила: - Будто и не знаешь...

Маковеев деланно улыбнулся:

– Глупенькая, так это ж было на работе... Тем более, такое дело случилось! Надо же подумать - утопили трактор!..

– Но Костя в этом не повинен. Человек чуть жизнью не поплатился!..

– Дался тебе этот Костя!..
– с досадой бросил Маковеев.
– Кто он тебе - сват, брат?..

– Я уже говорила: Костя мой друг. Понятно? Вот и пекусь за него!..

– Зря так близко принимаешь к сердцу, - старался загладить свою оплошность Маковеев.
– Учти, нервные клетки не восстанавливаются. Будешь сердиться - скоро состаришься.

– Будто и на самом деле пожалел. А вот в прошлый раз об этом не подумал. А я теперь отцу не могу в глаза смотреть. Из-за тебя завралась совсем.

– Милая Наташа, - голос был ласков, нежен.
– Ты достаточно выросла, чтобы распоряжаться собой. Слово "отец" - для тебя уже прошлое. Недаром наша молодежь называет своих родителей предками. Отец и мать - это "только смутное видение миров далеких и глухих..." - говорил Блок. Взрослый человек не должен испытывать гнета. Он рожден для свободы. Ты вдумайся в глубокий смысл этого слова. Ты вольна делать все, что пожелает твоя душа. И эти "нельзя" и "неприлично" выбрасывай на свалку. Слова отжившие...

Наташа уже не обижалась на Маковеева. Но она не соглашалась с ним полностью. Почему-то ей хотелось сейчас слушать его и слушать. Может, потому, что эти слова были о ней. Или она соскучилась по нему, и все, что переживала до этого, стало для нее ненужным - важно, что был рядом он, и только он...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

1

После того как Корноухого потревожили люди у Черного озера, он поселился в Гнилом урочище.

Трудные были для него дни... Долго выл в ту ночь старый волк, оставшись без семьи, глядя на мутные проплывающие облака. Голос был тосклив и протяжен. Звал он волчицу и своих детенышей.

Похудевший, обессиленный, ходил Корноухий по лесу. Даже мышь и та не давалась, ускользала под снег. Требовалась сноровка, быстрота, а он с годами терял ее. Больше отлеживался, зарывшись в сугроб под каким-либо деревом.

Когда стали укорачиваться ночи, а дни прибывать, Корноухий ожил, ободрился и снова начал бегать по лесу, задрав кверху морду. Искал себе новую подругу. И старому впору была волчья свадьба. Но напрасно старался Корноухий. Не по вкусу приходился невестам.

Однажды он выбрался из глубокого оврага и побрел по поляне. Долго на высоком холме слушал ночь. Кругом глухая тишина. Корноухий поднял голову и завыл, осторожно и отрывисто, но не тоскливо, а зовуще.

Откуда-то из чащи донесся ответный зов. Корноухий сорвался с места и через овраг опрометью бросился вперед. Углубляясь в березовую рощу, приостановился и снова подал голос. Издали отозвались. Теперь уже Корноухий бежал наверняка.

Звери встретились на болоте. Корноухий деловито обнюхал волчицу и в знак одобрения помахал облезлым хвостом.

Поджарая, с гладкой короткой шерстью и по-волчьи красивая, она косо осмотрела его. Кто знает, что она нашла в нем плохого, только рыкнула грозно, отпрянула в сторону и, не оглядываясь, затрусила по болоту.

Опять Корноухий один... По целым дням он нежился у ручья, положив вытянутую голову на передние лапы. Сквозь деревья сеялся солнечный свет. Ничто не тревожило волка. Невзгоды остались позади. Наступили теплые мартовские дни.

Тишина и покой вокруг. Только в кустарниках, цепляясь за корни, позванивала вода да где-то в небе подавал голос одинокий сарыч.

2

Грязен и неуклюж стал Корноухий. Запах псины растекался над логовом. Днями лежал он, прикрыв глаза. Мухи роем кружились над ним, назойливо гнездились в уголках приоткрытой пасти.