Наташа, сбросив туфли, прошла в спальню и, обессиленная, растянулась на кровати. Мысли в ее усталом мозгу начали путаться. Вскоре она уже не слышала, как за окном на ветру позванивали хвоей елки, как над крышей дома мяукала иволга.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

1

Из больницы Костю выписали через месяц. Домой он возвращался полями. По обе стороны дороги стеной стояли хлеба. Южный ветер теребил темно-зеленую пшеницу, нагоняя волны. Аромат цветущих трав ударял в лицо. После затхлого больничного воздуха Костя дышал всей грудью. Было приятно от того, что он жил на земле, видел все, что окружало его сейчас... И грудь распирало от ощущения силы и молодости, от нахлынувшего счастья...

Кончились поля, и Костя стал углубляться в лес. Деревья словно нашептывали ему неведомую сказку. И этот тихий шелест листьев заставил вспомнить все то, о чем не хотелось думать. Вон на той лужайке он когда-то сидел с Наташей. Она плела из подснежников букет, а он от нечего делать мастерил из ивы свисток. В детстве он тоже мастерил различные дудки, даже плел корзины, выжигал на очищенных от коры ореховых палках узоры... Когда свисток был сделан, Костя прижал к губам и подул в него. Наташа закрыла уши и вскрикнула: "Ой, оглушил!.."

Грустные воспоминания... Костя вглядывался в высокую стеблистую траву, которая, путаясь под ногами, мешала идти, в позеленевшие от времени пни, в маленькие деревца. Кто-то жалобно пискнул. Костя бесшумно подошел к кустам, наклонился. У земли прижалась, притаившись, маленькая птичка. По синим взъерошенным перышкам и по черной головке он узнал синичку-гаечку. Распутав траву, Костя взял птичку на ладонь.

– Ну, лети, - сказал он и подбросил гаечку вверх.

Птичка расправила крылышки и, не пролетев двух метров, упала на землю, затрепетала в траве.

– Не умеешь летать!..
– догадался Костя.
– Вот они, дела-то... Придется спасать тебя.

Он легонько зажал птенца в ладони. Гаечка вертела головкой и, раскрыв клюв, пыталась клюнуть его в руку.

– Да ты не брыкайся, - уговаривал Костя.
– Там тебе будет веселей, чем сидеть в траве и ждать, пока лиса или ворона сцапает.

Обойдя Черное озеро, Костя берегом Жерелки поднялся к безымянному ключу и свернул к сторожке Прокудина. На крыльце лежал Барбос. Пес лениво вильнул хвостом и тяжело поднялся навстречу.

Костя толкнул дверь, вошел в сени. В доме никого не было. Заслышав шаги, в клетках закричали птицы.

– Что, проголодались?

Он отыскал картонную коробку, посадил туда птенца-гаечку и пошел искать хозяина сторожки. По открытой двери можно было думать, что он должен быть где-то поблизости. Костя обошел дом, повернул по тропке к ключу и тут у сосны, в черемуховых зарослях, он увидел устланный цветами свежий холмик и небольшую дубовую пирамидку с надписью и сразу все понял.

Костя обошел могилу, еще раз внимательно прочитал надпись. Вернувшись в дом, он отыскал кусок толстой проволоки и, набрав в лесу сушняка, разжег костер. В костре накалил докрасна проволоку и ею выжег на обратной стороне пирамиды: "П а р т и з а н - Б о л ь ш о е с е р д ц е".

Костя уже собирался покинуть это печальное место, когда со стороны ручья послышались торопливые шаги. Это были Митя Зырянов и Коля Дымарев.

– Что вы здесь делаете?
– спросил Костя.

– Обход охраняем, - с серьезностью пояснил Коля.

– А я вам нового жильца принес. Птенца гаечки. В лесу подобрал. Он уже оперился, а летать еще не может.
– И строго посмотрел на ребят: - А птиц что же не кормите?

– Как же, кормим! Попрошайки такие.

2

В то время когда Костя шел домой, в кабинет Маковеева позвонили из больницы. Главный врач сообщил, что Шевлюгин выздоровел и может приступать к работе. На клочке бумажки Маковеев написал приказ и, вызвав Лилю, попросил:

– Перепечатайте. Копию завтра же надо переслать в Приокское лесничество.

Лиля, прочитав приказ, недоумевающе взглянула на директора.

– Как же так?
– спросила она.
– Шевлюгин лучший наш тракторист.

– Был лучшим, да сплыл, - Маковеев углубился в бумаги, давая этим понять, что разговор закончен.

На другой день Буравлев пригласил к себе Костю и подал копию приказа о его увольнении.

– Честно говоря, жаль мне отпускать тебя. Да ничего не поделаешь. Зол на тебя Маковеев. Сколько ни уговаривал - ни в какую. Уперся, как баран... Чем ты его так допек? Не пойму.

Костя побледнел. Шагнул к двери.

– Куда ты теперь?
– остановил его Буравлев.

Костя с обидой выпалил:

– Недавно один человек мне сказал: хотя земля круглая, а зацепиться есть за что...

– Ты не кипятись, - волновался Буравлев.
– Ты же знаешь, я тут ни при чем. У меня есть одно предложение. Послушайся меня. Вот тебе записка. Иди к Дымареву в Сосновку. Он тебе даст дело. Они купили новый трактор, а хорошего водителя нет. Я ему говорил о тебе. Иди, жалеть не будешь.