Глава восемнадцатая

Открытие в гастрономе, или В воскресенье днем

Когда Кирилка уже выходил из дому, тетка вдогонку крикнула:

– Смотри сдачу не растеряй!

В гастрономе Кирилка подошел прямо к отделу штучных товаров и сказал продавщице:

– Тетя, дайте самую махонькую пачку чая за пятнадцать копеек.

Так ему велели дома.

Но продавщица как раз в этот самый момент занималась гражданином в кожаной ушанке. Этот гражданин никак не мог решить, что ему взять - две пачки папирос, одну плитку шоколада и персиковый компот или наоборот: одну пачку папирос, две плитки шоколада и совсем не брать компота. Продавщица была так занята этим вопросом, что не обратила на Кирилку ни малейшего внимания.

Но Кирилка, как можно дальше протягивая руку с деньгами, настойчиво твердил свое:

– Тетя, дайте самую махонькую пачку чаю за пятнадцать копеек...

Тут продавщица заметила наконец нового покупателя и сердито на него прикрикнула:

– Подождешь! У меня не десять рук...

Нет, Кирилка и не думал, что у продавщицы десять рук. Две руки, только две руки у нее было. Это он отлично видел.

– Хорошо, - сказал Кирилка, - я подожду...

Он был на редкость сговорчивый мальчик.

И вот, пока продавщица, щелкая на счетах, подсчитывала, сколько причитается за три пачки папирос, коробку мармелада и банку фаршированного перца (это было последнее и окончательное решение гражданина в кожаной ушанке), Кирилка прилежно разглядывал все, что лежало под стеклом на прилавке.

Сначала он рассмотрел все банки с консервами и компотами. На рыбных были нарисованы рыбы разных пород, на овощных - всякие овощи, на фруктовых - красивые фрукты...

В общем, это было не так уж интересно.

Правда, его несколько удивила стеклянная банка с роскошной ярко-розовой розой. Он прочел на ней: "Розовое варенье". До сих пор Кирилка был убежден, что розы только нюхают. Но оказывается, их еще и едят! И Кирилка твердо решил попробовать, каковы на вкус эти самые розы. А вдруг они слаще леденцов и ароматнее ирисок?

По кулькам с мукой и крупой, по коробкам с лапшой и вермишелью Кирилка лишь скользнул взглядом. Ничего интересного не было в этих предметах.

Вот конфетные коробки - другое дело!

И Кирилка, наскоро оглядев чай, красиво уложенный за стеклом, собирался было перейти к созерцанию великолепного ледокола на одной из коробок, и тут...

У Кирилки сразу потемнело в глазах. И хотя он протер глаза кулаком да еще два раза потер рукой стекло витрины и даже прижал нос к этому стеклу, все равно перед ним пирамидкой лежали кубики чая, и на каждом из них...

Тем временем нерешительный гражданин в кожаной ушанке расплатился, получил свои покупки и ушел, а продавщица вспомнила наконец о своем другом покупателе.

– Ну, - сказала она, - чего тебе? Давай деньги...

Но Кирилки давно и след простыл; его не было ни возле прилавка штучных товаров, ни в самом магазине.

Он мчался к Вовке, до того взволнованный и - даже больше - до того потрясенный, что пролетел бы мимо Вовкиного дома, если бы сам Вовка не сидел в это время верхом на заборе.

– Эге-ге, Кирилка!
– заорал Вовка, увидав приятеля.
– Ты куда?

Кирилка остановился.

– Слезай с забора!
– приказал он Вовке.

– А куда пойдем? На каток или еще куда?

– В гастроном...

– В гастроном?
– удивился Вовка.
– Чего мы не видали в гастрономе?

Однако, перекинув ноги, соскочил с забора.

– Слушай!..
– Кирилка сложил ладони трубочкой и зашептал Вовке на ухо.

– Нет, - решительно и громко заявил Вовка, - с ним я больше не вожусь... Ну его!

Но Кирилка настойчиво продолжал нашептывать, не отнимая от Вовкиного уха своих ладошек. И по мере того как он шептал, у Вовки менялось выражение лица.

Сначала оно стало злорадным:

– Ага! Так ему и надо!

И Вовка стукнул кулаком по забору. Потом его лицо стало не только удивленным, но даже несколько расстроенным:

– Все на одну? Врешь!

Постепенно оно стало сердитым, и, грозя кому-то невидимому кулаком, он вскричал:

– Мы ему еще покажем!

Затем мальчики побежали в гастроном и там долго смотрели на витрину штучного отдела, где за стеклом пирамидкой лежал чай разных сортов.

При этом Кирилка твердил, тыча пальцем в стекло: