– Ты что, из книги шпаришь?
– возмутился Юра.
– Своими словами говорить не умеешь?

– Про технику не умею, - искренне признался паренек и почему-то вздохнул.
– Меня все время за эту книжность ругали и в ФЗО, и здесь. Запас слов, наверное, незначительный. Поэтому я стараюсь побольше говорить. А книги решил пока бросить. Как прочту какой-нибудь исторический роман, так и говорю "сэр", "господа", "разрешите откланяться", ну и другие такие слова. Это потому, что я очень впечатлительный и стихи пишу.
– Он вдруг перешел на шепот.
– Только вы Анне Федоровне не говорите, что я бросил читать.

– А ты не бросай, - посоветовал Юра.

– А как же быть?

– Не знаю. Книги читан, а говори просто, как сейчас с нами.

– Не умею, не получается.

– А стихи какие у тебя?
– спросил Юра.

– Лирические. Замечательные стихи, только никому не нравятся. Паренек вдруг погрустнел, приложил руку к сердцу и плачущим голосом начал выговаривать:

– Посвящаю тонкострунный стих мой синьорине Маше Варешковой:

О Маша! В закат лучезарный стою я над степью,

Не солнце, а ты освещаешь мне жизнь.

Священные косы твои изумрудом сверкают,

О, как по тебе я, весталка, скучаю.

– А ты, правда, скучаешь по Маше?
– спросил Вася, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

– Нет.

– Зачем же пишешь?

– Гм... Это же стихи! Все поэты так пишут. Надо же о чем-то писать. Ну как, нравятся?

Конечно, он, Юра, сочиняет стихи в тысячу раз лучше. Но зачем обижать паренька? Юра ни за что бы не открылся, что пишет стихи.

– В общем, ничего, - дипломатично ответил Юра.

– Какое там ничего, - ерунда! Не получаются они у тебя, - прямо отрезал Вася.

– Не брошу, - упрямо заявил парень и опустил очки на глаза.
– Не мешайте работать.

Ребята направились к двери. Парень беспокойно посмотрел им вслед и вновь догнал их.

– Ну вот уж надулись... Не могу бросить - и все. Душа вверх стремится, к солнцу, к счастью, к простору. Лирическая у меня душа, понимаете?

– Ну и чудак, - оказал Вася, когда они с Юрой попали в другой конец двора. Там они увидели свою группу, направляющуюся к главному корпусу.

Решили присоединиться, так как женщина в брезентовом плаще что-то рассказывала.

– Два года тому назад нашей станции не было, не было также и близлежащих к нам колхозов. Солончаковая степь перемежалась с болотами. В чем трудность освоения новой степи? Она представляет собой огромную чашу с понижением к центру. Грунтовые воды залегают на глубине метр-полтора, а бывает, выходят на поверхность. Вместе с грунтовой водой выступает и соль. Соль - наш враг. С засолением земель необходима постоянная борьба. И мы, механизаторы, вместе с колхозниками боремся: перепахиваем, промываем земли, понижаем грунтовые воды. Работы много, нам ее с лихвой хватает на круглый год. Мы передовые люди на селе, потому что в наших руках лучшая сельскохозяйственная техника. И применять ее надо в полную силу. Видите, сейчас у нас на усадьбе пусто, затишье. И это хорошо. С ремонтом мы справились, все машины на полях.

Вася тихо спросил Ивана Сергеевича:

– Кто такая?

– Парторг. Она вчера вместе с другими женщинами разгружала доски.

– Грамотных людей нам не хватает, - продолжала Анна Федоровна.
– На одной практике, без учебы далеко не уедешь. А мы должны далеко идти. В прошлом году машинно-тракторные станции нашей стели обработали тысячи гектаров новой земли, нынче зацветет хлопчатник на площади в три раза большей.

Ребята захлопали в ладоши; Анна Федоровна улыбнулась.

– Так что, рабочий класс, давайте за работу!

После осмотра цехов ребят распределили по тракторным бригадам. Вася, Юра, Иван Сергеевич, Костя, Саша и Митя попали во вторую бригаду Мещерякова. При упоминании Мещерякова - бывшего мастера училища - Костя ахнул. Он не ожидал этой встречи. Мастер был слабохарактерный, и Костя откровенно посмеивался над ним. Теперь, пожалуй, Косте не сдобровать.

– Давай попросимся в другую бригаду, - предложил Костя Ивану Сергеевичу, но Иван Сергеевич категорически отказался.

Глава тридцать девятая

"А НУ, ПО КОНЯМ!"

Бригада Мещерякова жила в колхозе "Хакикат", в шести километрах от МТС.

– Придется вам, юноши, пешком идти, - сказала Анна Федоровна. Машины наши помогают колхозам удобрения возить.

– За нас не беспокойтесь, - заверил Вася, - для нас шесть километров - пустяки.

Группу воспитанников разбили на четыре звена. С одним из них отправился Петр Александрович. Ребята выстроились, прежде чем разойтись. Мастер прошелся вдоль шеренги.