– Правильно думаешь, - соглашается Кузьмич.
– А телефон у них может оказаться. Да и вообще это не секрет. Позвони нашему секретарю, она и даст его номер. Интересно другое. От кого они узнали, что именно Лосев занимается этим делом, убийством Семанского и кражей у Купрейчика. Из установленных нами членов шайки его фамилию ведь никто не знает. Ни Совко, ни Леха, ни те двое москвичей с машинами, ни Муза даже.

– Пожалуй, - соглашаюсь я.
– А телефон свой я, между прочим, оставил Виктору Арсентьевичу. Но чтобы он подослал ко мне этого типа... Отпадает. Правда, кое-какие неувязочки с ним возникли по части покойного Гвимара Ивановича. Но ясно же, что никакого отношения к краже из собственной квартиры он не имеет. И к убийству Семанского тоже. На него надо было только посмотреть, когда я ему об этом убийстве сообщил. И вообще тут путь другой, мне кажется. Установим, кто такой этот Павел Алексеевич, и дело в шляпе. А установить это теперь пара пустяков. Он мне в понедельник позвонит, мы встретимся и... Дальше уже, как говорится, дело техники.

– Что ж, по-твоему, он этого не понимает?
– насмешливо спрашивает Кузьмич.
– Глупей себя-то его не считай. Тут что-то не так. Пока лучше вспомни-ка, кто еще тебя по этому делу знает.

– И по соседнему, - усмехается Валя.

– Ну, соседние пока можно не трогать, - в тон ему замечает Кузьмич. Лосев у нас в том мире теперь человек популярный. Даже из Одессы могли сведения передать, из Тепловодска, да мало ли откуда. В этом подполье свои связи. Нет, ты вспоминай именно это дело. Именно тут что-то не так.

– А по этому делу, - говорю я, - кроме тех, кого вы назвали, остается только двор и дом Виктора Арсентьевича Купрейчика, его супруга и он сам. Вот и все.

– Да, все это пока неясно, милые мои, - даже как будто удовлетворенно кивает Кузьмич.
– Того и гляди, на крупную обэхаэсэсовскую клиентуру выйдем. При этом мы их, а они нас, конечное дело, изучают. Тоже не дураки. И вот ты, Лосев, сейчас каким-то боком к ним залез, не иначе.

– Или приблизился хотя бы, - осторожно замечает Валя.

– Но как нагло действуют, - сержусь я.
– Как уверенно.

– Потому что когда-то у кого-то такое дело выгорело, - с обычным своим спокойствием, почти равнодушно отвечает Валя.
– Вот и ты, по их расчетам, должен взять.

Я угрожающе киваю головой.

– Возьму, возьму, пусть даже не сомневается. Я так возьму, что костей, подлец, не соберет. А все-таки начинать надо с этого типа, с Павла Алексеевича - кто он такой, и с фиксации его связей.
– Я обращаюсь к Кузьмичу: - Разрешите назначить ему встречу.

– Неужто он так просто попадется?
– сомневается Валя.
– Ведь, судя по той вашей встрече, совсем не глупый мужик, хваткий мужик, осторожный.

– Все так. Но сказавши "а", надо говорить "б". Куда теперь деться, возражаю я.
– Да и шел он на это, раз дал время подумать.

– На что он шел, посмотрим, - заключает Кузьмич и засовывает карандаши в деревянный стакан, надоели они ему.
– Значит, так, свидание назначай, и сразу берем его под наблюдение. Все.
– И обращается к Вале: - Сведений с железной дороги никаких?

– Никаких, Федор Кузьмич, - сдержанно отвечает тот.
– Сам уже звонил туда.

– Гм... Плохо. Упустили мы Леху. Сутки уже прошли, как он в Орше сошел. Далеко мог уйти. Ищи его теперь где хочешь.

– Полина Тихоновна говорит, он непременно домой потянется. Сердцем она, мол, чует. Полагаю, вполне возможно, что и так. Тем более, там Зина какая-то его ждет.

Кузьмич поворачивается ко мне:

– Свяжись еще раз с Южноморском. Ориентируй насчет Лехи. Если он проскочил зону розыска, то сегодня может быть у них. А заодно узнай, что они там насчет этих самых Льва Игнатьевича и Ермакова узнали.

– Понял.

Я уже направляюсь к двери, когда Кузьмич говорит мне вслед:

– А потом все же повидай Купрейчика. Пора, я думаю, потревожить. И все наши вопросы ему поставить. Кстати, он, может, кроме Гвимара Ивановича, еще кого-нибудь из той шайки знает. Может, Гвимар Иванович его с кем-нибудь случайно знакомил?

– С кем? Со шпаной вроде Лехи или тем, в зеленом кашне?
– скептически спрашиваю я.
– Ну что вы, Федор Кузьмич.

– С ними-то, конечно, нет. А вот с таким, как Лев Игнатьевич, вполне мог познакомить. Словом, прощупай.

– Ладно. Только сомнительно, по-моему. Зачем им двоим в одну квартиру соваться? Подвод-то давал к ней Гвимар Иванович - это ясно.
– Я останавливаюсь возле двери и рассуждаю все с большим воодушевлением: - Но какова все же роль этого Льва Игнатьевича - вот что интересно. С остальными ясно. Гвимар Иванович - наводчик, Чума и Леха - исполнители, двое москвичей с машинами - увезли, спрятали, может даже, и покупателей должны найти. А этот Лев Игнатьевич? Главарь, что ли?

– Тогда кто такой Ермаков?
– задает вопрос Валя.