– Именно. Их-то и видели во дворе. И запомнили.

– И вам рассказали?

– Конечно. Вот я и подумал: если Гвимар Иванович бывал у вас, мог быть и...

– Не был, - решительно обрывает меня Виктор Арсентьевич.
– Представьте себе, никогда он у меня в гостях не был.

– Ну что ж, не был так не был, - соглашаюсь я.
– Но вот к краже у вас этот человек какое-то отношение, видимо, имеет. И возможно, к убийству тоже.

– Тут я вам плохой помощник, - машет рукой Виктор Арсентьевич и указывает на вазу.
– Да возьмите же что-нибудь.

– Спасибо.

Я машинально беру апельсин и начинаю его чистить.

Виктор Арсентьевич после некоторого колебания все же интересуется:

– А почему вы решили, что он имеет отношение к убийству?

– Кто?

– Да этот... Лев Игнатьевич.

– Потому что он серьезно поссорился с Гвимаром Ивановичем и знал одного из убийц.

– Что вы говорите?! Значит, и вы этих убийц знаете?

– Знаем.

– И не задержали?

Я усмехаюсь.

– Пресс-конференцию по этому делу проводить еще рано.

– Да, да. Извините. Я не должен вам задавать такие вопросы, понимаю.

– А я не должен был вам на них отвечать.

– И все-таки ответили, - улыбаясь и как бы с упреком говорит Виктор Арсентьевич.

– Да. По слабости характера, - я тоже улыбаюсь.
– А вот вы наоборот должны были ответить, но не ответили.

– Так я же вам уже...

– Да, да, - киваю я.
– Вы его не знаете. Я понимаю.

Однако понимаю я совсем другое. Поведение Виктора Арсентьевича мне не нравится. Что-то он все-таки от меня скрывает, что-то не договаривает. Почему? Возможно, он боится, что все эти знакомства конечно же запачкают его. А тут еще и убийство. Что ж, это вполне возможно. И все же он должен мне довериться, и все рассказать. Вот как только этого добиться? Но, в конце концов, он же сам заинтересован, чтобы все распуталось.

– Я хочу, Виктор Арсентьевич, обрисовать вам ситуацию, в которой вы оказались, - говорю я.
– До конца вы ее, по-моему, не оценили. Это и понятно. Мне все же как-никак виднее. И я вам помогу.

– Что ж. Слушаю вас.

– Так вот. Ситуация, конечно, малоприятная. Вокруг вас, а точнее, вокруг вашей квартиры, крутилась целая шайка. Наблюдали, изучали, составляли план. Но предварительно им надо было убедиться, что игра стоит свеч, то есть что в квартире, грубо говоря, есть что брать. Кто-то дал такую информацию, и игра началась. По всему видно, что готовились умело и тщательно. Интерес к вам, а точнее, к вашей квартире...

– Почему вы все время в этом пункте сбиваетесь?
– подозрительно, даже нервно спрашивает вдруг Виктор Арсентьевич.
– Лично я для них интереса, надеюсь, не представляю?

– Я тоже так надеюсь.

– Но не уверены?
– продолжает цепляться Виктор Арсентьевич.

– Пока дело не раскрыто, ни в чем нельзя быть уверенным, - спокойно отвечаю я.
– Так вот, повторяю, интерес к вам, а скорее, конечно, к вашей квартире, был так велик, что в какой-то момент пошли даже на убийство. То ли что-то не поделили, то ли решили убрать конкурента.

– Это уже коммерческий термин, он тут не применим, - прерывает меня Виктор Арсентьевич.

– Коммерческий?
– машинально переспрашиваю я и добавляю: - А ведь Гвимар Иванович имел отношение к коммерции.

– То есть?
– настораживается мой собеседник.
– В каком смысле?

– В прямом. Он в прошлом был директором магазина.

– Ого! Так вы уже изучили его биографию, оказывается?

– Пришлось. Но я пока вот на что хочу обратить ваше внимание. Для вас из возникшей неприятной ситуации желательны, мне кажется, два, ну, результата, что ли. Первый - это возвращение украденных вещей. Не так ли?

– Да, конечно, - соглашается Виктор Арсентьевич.
– А какой второй?

– Второй результат скорее, так сказать, моральный, а не материальный. Что ни говорите, а вы сейчас, наверное, жалеете, что дружили с Гвимаром Ивановичем. Некую тень это все же на вас бросает, не так ли?

– Жалеть я, конечно, жалею, - твердо говорит Виктор Арсентьевич.
– Но никакой тени это на меня, извините, не бросает. Разве мог я предположить, что он... жулик!

– При некотором желании могли бы.

– Не понимаю.

– Да очень просто. Вот вы сказали, что он вам никогда не рассказывал о своей работе, словно и вовсе не работал. Так?

– Ну, так.

– Но ведь вам ничего не стоило выяснить, что командировки к вам на фабрику ему никто не давал.

Тут впервые в глазах Виктора Арсентьевича мелькает испуг.

– Но позвольте...
– лепечет он.
– Вы куда-то в сторону уходите... Ну, допустим, я не догадался это выяснить... Допустим... Но кража у меня...

– Вы правы, - перебиваю я его.
– К краже это отношения не имеет. И мы действительно ушли несколько в сторону. Но к личности Гвимара Ивановича все это имеет прямое отношение, согласитесь. И ее не украшает, не правда ли?