– Я спросил вас, где находится ее комната, - спокойно промолвил он.

– Марк, ступай в гостиную, пожалуйста, - попросила миссис Сарбайн. Я сама их провожу.

Сарбайн не шелохнулся. Миссис Сарбайн провела нас с Ротшильдом к кладовой и указала на неприметную дверь.

– Вот эта.

Ротшильд толкнул дверь, но та не поддалась.

– Маленькая идиотка заперлась изнутри, - сказала миссис Сарбайн.

– Почему?
– спросил Ротшильд.

– А почему бы вам не спросить ее?

– Лидия!
– окликнул я.
– Это Харви Крим. Рядом со мной лейтенант полиции Ротшильд. Открой нам.

Мы подождали, затем послышался звук отодвигаемой задвижки и дверь распахнулась. Лидия молча стояла, поочередно обводя нас взглядом.

– Вы всегда запираетесь на задвижку?
– резко спросил Ротшильд.

Лидия не ответила,

– Я забираю ее на допрос, - сказал Ротшильд миссис Сарбайн.

– Что вы надеетесь у нее выведать?
– изумилась та.
– Она же набитая дура. Оставьте ее в покое.

Лидия посмотрела на меня. Я кивнул.

– Одевайтесь, - сухо велел ей Ротшильд.

Лидия вернулась в комнату и вскоре вернулась, держа в руках серое пальто и сумочку.

– Следуйте за нами, - приказал Ротшильд.

Сарбайн по-прежнему стоял в холле, на том же месте, где мы его оставили.

– Куда вы ее ведете?
– резко спросил он.

– В управление, - коротко ответил Ротшильд.
– Вы возражаете?

Сарбайн промолчал. Они с женой стояли напротив друг друга, а незнакомый мужчина сидел в гостиной и курил сигарету. Мы вышли из квартиры, вызвали лифт, спустились и вышли на улицу, не обронив ни слова.

– Здесь всего несколько кварталов, - сказал Ротшильд Лидии.
– Пойдем пешком.

– Да, прогуляемся, - поддакнул я.

Ротшильд вставил в рот сигару, но закуривать не стал. Он расправил плечи и стал похож на патрульного. Я нутром чувствовал, что он клокочет от ярости, а молчит, наверное, потому что опасается себя выдать. Поскольку ни я, ни Лидия тоже рта не раскрывали, весь путь мы проделали храня гробовое молчание и так же молча вошли в кабинет Ротшильда. Он кивком предложил нам сесть, затем уселся сам, закурил и мрачно уставился на меня.

– Ну что ж, Харви, - сказал он.
– Выкладывай.

– Что?

– Всю подноготную, черт бы тебя побрал!

– Вся подноготная заключается в следующем, - сказал я, чувствуя, что и сам начинаю злиться.
– Мне просто не хотелось, чтобы эту девушку отправили на тот свет.

– Чушь собачья!
– фыркнул Ротшильд.
– Брось свои дерьмовые штучки.

– И тем не менее это правда. Хотите верьте, хотите - нет.

– Тогда поделись со мной, откуда ты прознал, что ее собираются ухлопать.

– Не могу.

– Ага - не можешь. Сперва ты позвонил мне, наговорил уйму сказок, извлек на Парк-авеню, в то время, как я должен был уже сидеть дома и ужинать, потом заставил вытащить сюда эту девицу, а в ответ на мою просьбу объяснить, в чем дело - отказываешься говорить.
– Ротшильд уже вскочил и теперь возвышался, как монумент, над своим столом. Ткнув в мою сторону зажженной сигарой, он заорал: - Или ты все мне сейчас выложишь, как на духу, или - клянусь Богом - я добьюсь того, чтобы тебя вышибли из сыскного бизнеса!

– Пусть вышибают, - уныло пожал плечами я.

– А с тобой мне что делать?
– напустился он на Лидию.
– Что ты можешь мне сказать?

Лидия покачала головой.

– Тебя собирались убить?

– Не знаю, - ответила Лидия.

Ротшильд опустился в кресло, уставившись на нее внезапно сузившимися глазами.

– Ну-ка повтори, - тихо сказал он.

– Что?

– Я спросил, собирались ли они убить тебя?

– Я не знаю.

– А что случилось с твоим дурацким акцентом? Куда подевались эти гнусавое нытье с подвываниями и идиотский вид?

Лидия пожала плечами.

– Я требую ответа.

Лидия молчала.

– Из Техаса ты хоть или нет?
– взорвался Ротшильд.

– Нет, я не из Техаса, - спокойно ответила Лидия.

– Тогда я жду объяснений.

– Мне нечего объяснять, - сказала Лидия.
– Никто мне не запрещал разговаривать с южным акцентом, это мое право. И никто мне не запрещал говорить, что я из Техаса. Никаких законов я не нарушила.

Он перевел взгляд на меня, потом снова уставился на Лидию.