Крейн думал, лезть ли ему под душ, когда вновь постучали.

–  Войдите, - крикнул он, но уже не так звонко.

В дверях появился щегольски одетый молодой брюнет с узкой полоской растительности над верхней губой, светлыми глазами и шрамом на левом виске.

–  Привет, - приподнял он воображаемую шляпу. Это был Док Уильямс - сотрудник детективного агентства полковника Блэка.

–  Бог мой! Док! Как я рад тебя видеть!
– Крейн втащил его в комнату и захлопнул дверь ногой.
– Спасательная команда! Ура! Выпей, морячок, выпей, - он плеснул во второй бокал.
– До чего же я рад!

–  А содовой мне не полагается?
– спросил Уильямс.

–  Содовой?! Бог мой, конечно. Слушай, а я уже говорил, что чертовски рад тебя видеть?

–  Кажется, что-то в этом роде было, - Уильямс пригубил, - что случилось? Девки спать не дают?
– он налил себе еще.

Крейн последовал его примеру.

–  Хотел бы я, чтобы было так! Но дело обстоит гораздо хуже, - он рассказал о барышне в морге.

–  Я все знаю, - сказал Уильямс.
– Именно поэтому мы с Томом О'Малли здесь. Полковник послал нас встретиться с ее братом.

–  С братом?
– Крейн уставился на Уильямса.
– Позволь, так ты знаешь, кто она?

–  Если она действительно сестра этого парня, то конечно знаю. Том сейчас его ищет. Это пижон из Нью-Йорка. Их семья - туго набитый кошелек, - Уильямс хлебнул из бокала.
– Его зовут Кортленд. Чонси Кортленд-Третий.

Крейн присвистнул:

–  Я знаю эту семью. По-моему, старушка имеет какое-то отношение к опере.

–  Какое-то отношение?!
– голос Уильямса звенел.
– Да эта старушка - сама Опера. Без нее "Метрополитен Опера" - просто бурлеск!

Крейн нахмурился:

–  Если она в самом деле так богата, то чем тогда занималась здесь ее дочь - как, кстати, ее имя?
– в этой дешевой ночлежке?

–  Имя - Кэтрин. Больше мне о ней ничего не известно. Мы расспросим обо всем ее братишку, когда он явится. Я знаю следующее: брат старушки, то есть дядя девушки - наш клиент. Он ведет какие-то дела непосредственно с полковником, - Уильямс стер влагу с бокала и стряхнул ее с пальца на зеленый ковер.
– И, между прочим, полковник страшно тобой недоволен.

–  Недоволен? Мной? А можно узнать, почему?

–  Он считает, что ты вел себя, как пацан, когда позволил украсть труп.

–  Ах, он так считает?
– Крейн встал, его качнуло, и он ухватился за спинку кровати.
– Почему же он не приказал мне караулить ее труп? И ты когда-нибудь слышал, чтобы воровали трупы из морга? Если он хотел, чтобы я стерег ее, написал бы мне. Да я бы глаз с нее не спускал! Забрался бы к ней в ящик и улегся рядом, - он сел.

–  И это еще не все. Он также считает, что ты здорово накуролесил в предыдущем деле.

–  Ах, вот как?
– обиделся Крейн.
– Очень мило. Я, понимаешь ли, вертелся там, как… Шел на огромное личное жертве… жертва… тьфу, черт! Словом, на огромный риск, пока вся эта братия не перестреляла друг друга. А потом я арестовал эту отвратительную старуху.

–  Ха, весьма своеобразная форма соблюдения интересов клиентов - предоставить им возможность перестрелять друг друга.

–  Черт возьми, но меня интересовала только старуха, - Крейн поставил пустой бокал на пол.

–  Ну, ладно. Так что мы делаем сейчас?

–  Я оскорблен. Глубоко оскорблен. Так глубоко… Что будем делать? Лично я приму душ.

Стоя под отрезвляющими струями то горячей, то холодной воды, Крейн рассказал Уильямсу о своих приключениях.

–  Так!
– воскликнул тот, когда Крейн рассказал о побеге из номера Алис Росс, - значит, ты забрался в постель к этой дамочке?

–  Конечно! А почему бы нет?
– Крейн энергично намыливался.
– Ты ведь знаешь, я отчаянный парень.

–  Хотел бы я оказаться на твоем месте.
– Сидя на туалетном столике, Уильямс утешался остатками виски.
– Но черт возьми, у тебя могут быть неприятности, если она сообщит в полицию.

–  Держу пари, она ничего никому не расскажет, - мыло выскользнуло из его рук и покатилось по полу. Док отфутболил его назад.
– Ни одна женщина ни за что на свете не признается в том, что побывавший в ее постели мужчина не воспользовался ситуацией.

–  Ну, это ты утверждаешь, что не воспользовался…

–  Бог мой!
– Крейн высунулся из-под душа.
– Неужели ты думаешь, что я могу овладеть женщиной со связанными руками и ногами? По-твоему, я способен на это?

–  Угу, - сказал Уильямс.