Полное собрание стихотворений
вернуться

Мережковский Дмитрий Сергеевич
Шрифт:

LXVI

Вы жили, вы стремились к цели,А мы томимся, не живем,Не видя солнца с колыбели!..Paзyвеpeние во всемВы нам оставили в наследство,И было горько наше детство!Мы гибнем, и стремимся к ней,К земле родимой, на свободу, —Цветы, лишенные корней,Цветы, опущенные в воду,Объяты сумраком ночным,Мы умираем и молчим!..

LXVII

Мы бесконечно одиноки,Богов покинутых жрецы.Грядите, новые пророки!Грядите, вещие певцы,Еще неведомые миру!И отдадим мы нашу лируТебе, божественный поэт...На глас твой первые ответим,Улыбкой первой твой рассвет,О, Солнце будущего, встретимИ в блеске утреннем твоем,Тебя приветствуя, умрем!

LXVIII

«Salutant, Caesar Imperator,Те morituri!» [9] Весь наш род,Как на арене гладиатор,Пред новым веком смерти ждет.Мы гибнем жертвой искупленья.Придут иные поколенья,Но в оный день, пред их судомДа не падут на нас проклятья:Вы только вспомните о том,Как много мы страдали, братья!Грядущей веры новая свет,Тебе – от гибнущих привет!

9

Идущие на смерть тебя приветствуют, Император Цезарь! (лат.)

Лето 1890 – зима 1891

Франциск Ассизский

Легенда

Часть первая

I

Это было в Сpeдние века.На высотах Умбрии лесистой,Где смолою пахнет воздух чистый,И в затишье сонном городкаТолько ласточки поют в карнизеВековых бойниц, поросших мхом, —Бернадоне Пьетро жил в Ассизи,Торговал он шелком и сукном.У него был сын. Веселый, нежный,В темной лавке старого купцаМальчик рос, мечтательный, небрежныйК деньгам, счетам строгого отца.Он не мог понять его заботыО товарах, ценах, и в тоскеВсе следил, как Пьетро сводит счетыС важным видом мелом на доске.Скучно! Он глядит из-за прилавка,Улыбаясь, в глубину небес...Поскорей бы за город и в лес,На поля, где зеленеет травка!..Иногда про сына своегоДумал Пьетро хитрый, скопидомный:«Мой Франческо – мальчик добрый, скромный,Но купца не выйдет из него:Слишком нежен, слишком ручки белы.Все б ему наряды и духи,Все б ему романы да новеллыИ стихи, проклятые стихи!Ох, уж эти мне поэты – манятГрезы славы. Признавался сам,Что однажды, глупой рифмой занят,Он едва не продал господамИз Кремоны мне в убыток полкуЛучших свитков голубого шелку.Надо меры строгие принять!»И на сына Пьетро негодует.А меж тем его, как прежде, матьПотихоньку от отца, балует.Мальчик вырос; деньгам не узналОн цены: чтоб только видеть вечноРадостные лица, он бросалЗолото пригоршнями беспечно.Он любил веселье, жизнь, людейИ родную зелень сосен, воду,Пиршеств шумную свободу.За столом, когда в кругу гостейОн смеялся и шутил бывало —В шутках что-то детское звучалоИ такое милое, что всехПобеждал невольно этот смех

II

По лугам росистым, полным мира,Шли друзья однажды утром с пира.Вдруг они Франциска у крестаВ брошенной часовне увидали,Бледного, поникшего в печали.Он у ног распятого ХристаГорько плакал. В праздничной одеждеВ дни веселья, роскоши и негНикогда таким он не был прежде:Пред ними – новый человек.«Что с тобой, о чем ты плачешь?» – «Братья,Плачу я о Господе моем!..Бедный!.. Посмотрите на Распятье,Он страдает!.. Слезь моих о НемНе стыжусь пред целым миром, всюдуО Христе я громко плакать буду!..»И, обняв подножие Креста,Он припал к нему еще любовней:В это утро, в брошенной часовнеПонял он страдания Христа.

III

Собиралось в лавке у ФранцискаМного знатных рыцарей и дам.Шляпу сняв, он кланялся им низко:«Есть обновки, заходите к нам!»И встречал их ласково у двери.Подражая ловкому купцу,Он развертывал куски материй,Говорил: «Вот это вам к лицу!»Своему усердью сам не верил,Думал об итогах барыша,Торговался, ткань аршином мерил,И волною мягкою шурша,Падал желтый шелк под блеском солнца.Дамы деньги вынули. В лучеЗаиграло золото червонца.У одной был сокол на плече.Пахло тонкими духами. МеткиИх остроты, легок разговор;И ласкаются у ног сеньорС острой мордой белые левретки.Но Франциск на улицу взглянул:Там, под знойным солнцем, у порогаРобко нищий руку протянулИ сказал: «Подайте ради Бога!» —«Бог подаст», – рукой он сделал знак.Но как только отошел бедняк,Сердце сжалось от стыда и боли.«Что я сделал!» – бледный, он умолк,И не в силах притворяться доле,Он за полцены им отдал шелк.И потом он днем и ночью видел,Бедняка молящий, кроткий взор,И скорбел, и золото с тех порОн еще сильней возненавидел.

IV

Для отца он сделать все готов:Взял из лавки сукон разноцветныхИ товар навьючил на ослов.Мимо бедных сел, долин приветных,Сосен, виноградников и скалОн ослов на ярмарку погнал.Смотрит важно, говорит он с весом,На базар торопится купецИ тюки, как опытный делец,Разложил на рынке под навесом.Он в делах выказывает жар,Сердится и спорит. Весь товарПродан выгодно. Но от заботыОн всю ночь в гостинице не спал.В голове – итоги, цифры, счеты...Утром возвращается домой;Он ушел бы в лес дышать прохладойИ смотреть, как блещет мох росой.Но в лесу ограбить могут: надоТоропиться, – в страхе и тоскеЩупает он деньги в кошельке...Он бы лег в траву под эти клены,Чтоб над ним был листьев свод зеленый, —Только страшно деньги потерять,И едва лишь вспомнил их – опятьВсе померкло...Нищие толпоюЗа вожатаем идут. У нихЛица неподвижны, словно тьмоюВзор подернут. Он узнал слепыхИ смутился, и скорбел душою, —Совести почувствовал упрек:«Нет ли медных денег?» В кошелекРуку опустил, червонец вынул,Думал спрятать вновь – и нищим кинул.Вот второй и третий, и дождемСыплются монеты золотые.Он кидает с радостным лицом.Спор и драку подняли слепые.Отдал все Франциск, и у негоВместе с деньгами с души усталойСловно бремя тяжкое спадало,И в улыбке доброй – торжество.Едет дальше: каждая былинка,Небо, птицы, резвый мотылек,И смолы янтарная слезинкаНа сосне, и трепетный цветок —Полны радости великой, сноваВстретили Франциска, как родного.Он с доверьем смотрит в небеса,Господу поет хвалу простую.И долины, горы и лесаПовторяют песнь его святую.

V

«Где червонцы? Где мои товары?..Нищим роздал, нищим сто монет!..Так не сын же ты мне больше, нет!Будь ты проклят!..» Бернадоне старыйПалку в ярости схватил: «Ты вор,Изверг, роду нашему позор!»Истощив угрозы и упреки,Подал в суд отец его жестокий.Но Франциск, когда его зовутК городским старейшинам на суд,Отвечает, кроткий и спокойный:«Я пред Богом – грешник недостойный...Вы простите мне, но признаюОдного я в мире Судию.Над людьми поставлен Он от века,И во всем я дам Ему ответ:Человек не судит человека,Между мной и Богом судей нет!»

VI

И его к епископу призвали.Долго с жаром говорил отецИ не мог утешиться в печалиО своих червонцах. НаконецОн умолк; тогда Франциск смиренный,Перстень сняв, пред стариком кладет:«Это матери подарок. Вот —Долг мой отдан: камень драгоценныйСтоит больше денег, взятых мной!»Так Франциск, исполненный надежды,Обручился с бедностью святой:Снял с себя он обувь и одежды,Положил на землю пред отцомИ воскликнул с радостным лицом:«Все земное, все, что я имею, —Даже ризу прежнюю моюЯ отцу земному отдаю.Больше здесь ничем я не владею!Одного хочу любить Христа,Одному хочу служить я Богу:Я избрал тернистую дорогу, —И теперь душа моя чиста,И мечты мои свободней ветра!Я могу воскликнуть наконец:Не отец мой – Бернадоне Пьетро,А Господь – Небесный мой Отец!Будьте же свидетелями, братья,Я хочу быть бедным, и такимКак родился – слабым и нагимКинуться Спасителю в объятья!»