Сперва лестница вела вниз. Затем уперлась в длинный и узкий коридор, состоящий из сплошных поворотов, по которому пришлось идти гуськом. Ни ниши, ни ответвления, ни загадочных надписей на стенах, которые я ожидала здесь увидеть.

— Откуда же она появилась? — спросил Этьен, думая, очевидно, про свою ночную гостью.

— Наверное, мы узнаем это в конце хода, — предположила я.

Потом коридор уперся в лестницу, которая вела наверх. Я только крепче сжала кочергу — при воспоминании о разорванном рукаве на глаза слезы наворачивались. Этьен воинственно поднял топор, грозя снести голову любому вампиру, подвернувшемуся на пути — тут я не без опаски подумала о том, что лучше пропустить его вперед. Все-таки сын мельника не настолько хорошо владел оружием, чтобы, промахнувшись по шее вампирьей, не попасть по моей.

И вот, затаив дыхание, мы остановились перед деревянной панелью, которая наверняка сдвигалась в сторону так же, как ее сестрица в моем шкафу.

— Ну, давай… — хрипло выдохнул Этьен.

— У меня руки заняты, — напомнила я, — ты открывай.

Он налег плечом на переборку, снова раздался шорох ткани по песку — и нам в глаза щедро плеснуло ярким солнечным светом.

Из дыры была видна отделанная мрамором стена с барельефамии в виде свитой из розовых бутонов гирлянды.

— Где это мы? — Этьен торопливо поправил задравшуюся юбку, — выходит, незнакомка живет в богатом доме?

— Выходит. Скоро выясним, — я, не выпуская из рук кочерги, шагнула на полированный пол.

Оказалось, выход из потайного коридора находился в нише, ниша — в светлой галерее, как раз перед поворотом. Все было чисто и красиво — на фоне белого мрамора чудо как хорошо смотрелись большие лазуритовые вазы с бледно-лиловыми розанами.

— Вроде никого, — пробормотал Этьен, озираясь по сторонам и свободной рукой поправляя сбившуюся набок роскошную грудь. В другой руке он продолжал сжимать спасительный топорик.

И тут мы услышали женский голос.

Совсем рядом. За углом…

— Ага! — хищно ухмыльнулась Агата.

— Раз, два… Три!

И я, воинственно улюлюкая и предвкушая скорую месть за испорченное платье, выскочила навстречу загадочной незнакомке из шкафа. Этьен, верный Этьен, следовал за мной, грозно поднимая добытое оружие.

…Что ж, в одном мы не ошиблись. Незнакомка там была — наше появление оказалось столь неожиданным, что она даже перестала обмахиваться веером. А еще на нас изумленно уставился король Эльфир — и после этого воцарилась тишина, прерываемая лишь шелестом портьер на сквозняке.

Прошло медленное, мучительно тянущееся мгновение. За ним — другое. Третье и четвертое.

— О, — наконец произнес Эльфир. Очень вежливо и сдержанно. Затем повторил, — О. Агнесса, милая моя… А мы тут как раз о тебе речь вели.

Я опустила кочергу и виновато поглядела на эльфа, который ровно через сто три года должен был стать мои законным супругом. Этьен, кажется, попытался спрятать топор за подол широкой юбки.

— Ты узнаешь свою тетушку, Агнесса? — неприятно-писклявым голосом спросила незнакомка, — я приехала тебя навестить, как только узнала о счастливом браке.

— Еще не состоявшемся, но который обязательно будет заключен, — добавил король.

Вообще-то говоря, я впервые в жизни слышала о существовании некой тетки. Но учитывая обстоятельства нашей встречи, промолчала. В конце концов, если кто-то объявляет о своем родстве с тобой, то ему наверняка что-то от тебя понадобилось.

— Ты права. Никакая я тебе не тетка, — бесцветным голосом сообщила она.

— Тогда что вам от меня нужно?

Нас оставили одних в светлой гостиной. Окна выходили в королевский розарий, утренний бриз осторожно, словно жемчужное ожерелье, перебирал крупные бутоны — белоснежные, желтые, лиловые. В воздухе витал теплый, бархатистый аромат эльфийских роз.

Незнакомка пожала плечами.

— Тем не менее, дорогуша, именно мне ты должна быть благодарна за то, что я вытащила тебя из ваших свинарников и отправила в этот чудесный дворец.

— Спасибо, — сухо ответила я, — но откуда вам знать, а вдруг я была счастлива в своих, как вы изволили выразиться, свинарниках?

В комнате повисло напряженное молчание. Незнакомка помешивала ложечкой шоколад в чашке, а я, застыв у окна, самым наглым образом ее рассматривала.

Надо сказать, я очень часто полагаюсь на первое впечатление — да-да, то самое, которое возникает, когда смотришь на человека впервые. Когда я первый раз встретилась с Этьеном — а произошло это во время драки с первой деревенской красавицей лет десять назад — то решила, что этот добродушный мальчишка может стать отличным другом. Вчера, когда я благоговейно взирала на его величество Эльфира, в моей голове зародилось нехорошее подозрение, что друзьями нам уже не быть — равно как и врагами, и что эльфийский король окажется одним из тех людей (вернее, нелюдей), мимо которых проходишь спокойно, и они не затрагивают нить твоей судьбы.

А вот что касается лже-тетушки… хм… Чем больше я ее разглядывала, тем больше она напоминала мне ласку — на первый взгляд милого зверька, но совершенно беспощадного к курам. Итак, все по порядку: у леди были черные с проседью на висках волосы, собранные сзади в узел и закрепленные шпильками с травянисто-зелеными хризолитами, бледное лицо сердечком, аккуратный носик — из тех, что называют аристократическими и тонкие губы, к которым намертво приклеилась надменная полуулыбка. И все в этой дамочке было острым: кончик носа, подбородок, локти, выпирающие на груди косточки. Даже взгляд светлых, как ледышки, глаз резал похлеще бритвы.