Оцепенение дневного сна унеслось прочь. Чувствуя, как хрустят сухожилия, Эдгар схватил монстра за руку — но, увы… она не спала в это время и оказалась проворнее. Мелькнули растрепанные косы цвета пшеницы, и женщина выскочила в окно.

Эдгар обессилено рухнул на постель, кожей чувствуя, как по сорочке расползается горячее липкое пятно его собственной крови.

— … Что это с вами, Эдгар Саншез? — топорща бакенбарды, Вулферт щурился из тарелки на вампира.

— Поранился, — буркнул Эдгар.

— Опять дуэль? Не забывайте, Мессир запретил…

— Помню, помню. Что новенького, Вулферт?

— Мы нашли кое-что занятное про Дарикуса Алтуса. Вот, послушайте.

Эдгар просидел перед тарелкой битых два часа, и когда старый оборотень закончил свой рассказ, быстро допил остывший кофе.

— То, что я сейчас узнал, все меняет, — сказал Эдгар, — спасибо, Вулферт. Вы проделали грандиозную работу.

— Это еще не все, — торопливо добавил оборотень, — вам назначена аудиенция у Мессира. Извольте написать отчет и явиться, а я сейчас же займусь настройкой портала.

…Пополудни у меня собрался военный совет. На нем присутствовали: я, Агнесса Рой де Лив, Этьен в образе служанки Агаты, цветочная фея Лей (в образе светящегося шарика, ибо умудрилась съесть целый персик), а также оборотни Альберт и Эвелина — как моя личная стража, приставленная королем Светлого леса.

Они сидели за круглым столом в гостиной, перед каждым исходил ароматом горячий кофе и лежал лист бумаги. На этих листах я старательно записала вопросы, которые хотела обсудить: первым пунктом значилась леди из шкафа, вторым — чудовище. Третьим, незаписанным пунктом, был вампир Эдгар, но его я решила ни с кем не обсуждать: честно говоря, я и сама не знала, что с ним делать.

Прошло три дня с той памятной ночи. Гад-кровопийца, чувствуя свою вину, затаился и на глаза не показывался — но я знала, что он кружит вокруг меня, словно коршун, и выжидает, выжидает… Тьфу! Мне следовало бы его возненавидеть, и той пощечины, так удачно завершившей поцелуй, конечно же было мало, но… Я порой ловила себя на том, что мне хочется его увидеть, этого нахала из Некрополиса.

— Леди Агнесса! — Этьен осторожно похлопал меня по руке, — может, хватит мечтать о пирожных? Все собрались и ждут…

— С чего ты взяла, что я думала о сладком? — я медленно возвращалась в реальный мир, все еще ощущая вкус поцелуя. Вообще-то, это был первый раз, когда меня так целовал мужчина — так что же удивительного, что я до сих пор хожу под впечатлением?

— С таким вдохновением на лице можно думать только о десерте, — хихикнула Эвелина, — давай лучше обсудим то, ради чего мы здесь собрались.

Я вымученно улыбнулась. Проклятье, при чем тут десерт? Ну при чем?!! Я же негодую, и презираю этого задаваку, и вообще… Ну да ладно.

— Начиная с того дня, как я прибыла ко двору Эльфира, со мной произошло много неприятного и загадочного, — громко сказала я, — поэтому мы и собрались здесь… Потому что я прошу о помощи. Перед каждым из вас на бумаге записаны встревожившие меня события, и мне хотелось бы их обсудить…

— Вижу-вижу, — промурлыкал Альберт, — первой идет загадочная незнакомка из шкафа. И как она? Хорошенькая?

Эвелина шлепнула его по голове сложенным веером.

— Не слушайте моего братца. У него как только солнышко снег растопит, так одни женщины на уме. Все прочие мысли вытекают через уши, да, дорогой?

В голубых глазах оборотня появилась тоска — впрочем, свойственная всем представителям животного мира по весне.

— Ну и что? — смущенно забормотал он, — я мужчина. Ничем не хуже, ничем не лучше прочих. Так что за леди вас беспокоила, а?

— Я ее видела, — степенно начал рассказывать Этьен, — она вышла из шкафа, поцеловала меня и оставила розу. А сама — испарилась.

— Странная какая-то леди, — заметил Альберт и хихикнул, — впрочем, не о том речь. Агата, вы ее только раз видели? Схватить не пробовали?

— Ну вот еще! А если это был вампир?

— Если бы это был просто вампир, мы бы с тобой сейчас не говорили, — заметила Эвелина, — значит, леди из шкафа было нужно что-то… Но что именно? Этого мы пока не знаем, но обязательно узнаем.

— По крайней мере, она не покушалась на мою жизнь, — вклинилась я в беседу, — чего не скажешь о пункте втором…

— Та-ак, — Альберт зловеще оскалился, — тут записано «чудовище». И что, это правда было оно?

— Самое что ни на есть! — пискнула Лей.