— Сама дрянь, — рыкнуло прекрасное и утонченное создание, — я вообще не обязана тебя слушать, ясно?..

И вдруг замолчала, застыв в выжидающей позе.

— Что с тобой? — раздраженно поинтересовалась Вьенн.

— Мы здесь не одни, — выдохнула девушка. Ее тонкие руки были сжаты в кулаки. — Я… я чувствую.

«Ну надо же», — Эдгар, усмехаясь, заскользил прочь. Быстрее, быстрее… Странный разговор, странная девушка — не вампир, точно, но и не человек. Какую игру ведет леди Вьенн? И какую роль при дворе Эльфира выполняет эта юная блондинка?

А за спиной, как на зло, снова раздалось знакомое уже клацанье. Все ближе и ближе.

Но Эдгара было не так-то просто напугать. Он не стал убегать и прятаться — наоборот, повернулся лицом к приближающемуся монстру. И когда глазки твари сверкнули парой рубинов, погрозил ей кулаком.

— Что, мало тебе? Еще хочешь?!! Ну, подходи!

— Ргх! — сказал монстр и, развернувшись, исчез в ночи.

«Всевышний, вразуми Агнессу, чтобы не бродила одна по ночам», — подумал вампир.

По возвращении в посольские апартаменты Эдгар нашел «тарелку» включенной, а в ней — разъяренного Вулферта, у которого от гнева даже бакенбарды топорщились двумя колючими рыжими кустами.

— Сеньор Саншез! — завопил он, едва Эдгар появился в области видимости, — что вы себе позволяете? Или вы изволите думать, будто я доверил вам этот ценнейший прибор для того, чтобы он покрывался пылью?

— Я здесь, здесь, — буркнул вампир, быстро стряхивая упомянутую пыль с глянцевой поверхности, — что случилось, Вулферт?

— Почему вы не выходите на связь? — грозно спросил оборотень, — Мессир ожидает результаты, понимаете? А вы? Чем вы заняты, сеньор? За девками бегаете! Впрочем, я не удивлен, если это так…

— Постой, постой! Вулферт, с чего ты решил, что я за девками бегаю? — изумился Эдгар, — я, между прочим, работаю! И уже нашел кое-что интересное.

Оборотень недовольно пожевал губами и, сверля Эдгара взглядом, сухо пояснил:

— Мессир вызывал меня, сеньор Саншез. Он хочет, чтобы вы действовали, понимаете? Не балы-женщины-дуэли, а найденный преступник, понимаете? Наш Мессир не всесилен, и компрометация Некрополиса нам тоже не нужна. Вот так вот, Эдгар Саншез.

«Ну что ж, действовать так действовать», — решил Эдгар и составил для себя список важных вопросов, ответы на которые предстояло выяснить.

Пунктом первым была означена леди Вьенн и таинственная незнакомка. Не понравился Эдгару их ночной разговор, равно как и умение странной блондинки чувствовать присутствие посторонних. Имела ли сама леди Вьенн отношение к гибели трех послов? А если имела, то каковы могли быть мотивы?..

Тут Эдгар задумался, закусив кончик пера. Конечно, ему пришлось не по душе тайное свидание леди Вьенн, но кто знает? Вдруг на самом деле это был обычный семейный разговор, не имеющий ничего общего с убитыми послами?

«Все равно, надо будет проверить», — таков был вердикт, а затем Эдгар приступил ко второму пункту списка. Там, не боясь показаться сумасшедшим с приступами галлюцинаций, вампир записал: спальня леди Виолетты.

Невзирая на то, что королевский астролог была жива и здравствовала, Эдгару не давала покоя серая когтистая лапа из-под одеяла. Он, в конце концов, вот уже сто лет был вампиром, а вампиры привыкли доверять своим чувствам. То, что монстр исчез в комнате леди Виолетты, могло означать только одно: что в спальне леди имелся тайный лаз, которым и воспользовалась тварь. Эдгару, правда, казалось странным, что Виолетта не почувствовала присутствия чего-то большого и мохнатого у себя под покрывалом, но — чем демон не шутит? — возможно, эта леди отличалась не только здоровьем, но и богатырским сном.

Ну, вот, пожалуй, и все.

Эдгар покрутил-покрутил листок бумаги, а затем — на всякий случай — добавил третий пункт: леди Агнеесса.

Конечно же, она не могла иметь отношение к гибели послов короля Людовика, но — Эдгар превосходно понимал, что юная Агнесса появилась при дворе Эльфира не просто так, и что к этому наверняка приложила руку леди Вьенн. Ну, а раз леди Вьенн находится под подозрением… Эдгар вздохнул, посыпал бумагу песком, а сам встал из-за стола.

На подносе ждал остывший уже кофе и кусочек горького шоколада. Эдгар залпом опустошил чашку, сунул за щеку шоколад и уселся на подоконник. За пределами посольских апартаментов день медленно катился к закату, из приоткрытого окна тянуло приятной лесной прохладой.

«Я должен ей помочь», — Эдгар щурился на клумбу с петуньями, — «она снова будет свободной, пусть нам и не суждено быть вместе».

Затем, отбросив все мысли о невесте короля, Эдгар вернулся за стол, обмакнул перышко в чернильницу и написал — ровно и четко: