— Жив ещё, старый гном? — усмехнулась она. — Ну, присаживайся. Поговорим о делах. Ведь без надобности ты бы не пришел.

Она присела на диван, и я последовал её примеру.

— Ты права, — начал я разговор. — Меня, в самом деле, привело к тебе серьезное дело. Знаешь, что происходит в королевстве?

— Я в курсе происходящего, — спокойно ответила ведьма. Едва заметное движение руки, и перед нами появился столик со сладостями с чашки с чаем. Горячий пар, разнесся по комнате, наполняя её дивным ароматом пряностей.

— Угощайся. — Гертруда подала мне чашку, — путь сюда был долгим и нелегким. Так что тебе от меня нужно?

— Мы просим твоей помощи.

— Мы? Кто?

— Я и принц Седрик. Ты поможешь нам?

— Почему я должна помогать принцу? — злобный смех разнесся по комнате, отдавая эхом под высокими сводчатыми потолками.

— Ты обязана мне… - начал, было я, но ведьма перебила

— Был договор, я помогу тебе, но Седрик… — женщина пожала плечами, — он то здесь при чем?

— Я прошу тебя — помоги мальчику.

Ведьма вскочила и заходила по комнате. Её размышления я не решался прервать. Но ничего страшного не должно было случиться. Поэтому я спокойно пил чай, ожидая, когда ведьма примет решение. Наконец, она заговорила.

— Если я помогу вам, буду избавлена от нашего договора?

— Абсолютно.

— Я согласна. Чего ты хочешь?

— Я приду с принцем. Нам нужно знать, что случилось с его родителями и можно ли им помочь.

— Приходите через три дня, когда луна будет в первой четверти, — согласилась Гертруда. — И ещё. Мне потребуется волос с головы короля и королевы.

— Я все сделаю.

— До встречи, — ведьма взмахнула рукой. Все заволокло туманом. А когда он рассеялся, я оказался опять на берегу ручья.

— Ну что же, пол дела сделано, — думал я, торопливо пробираясь сквозь Сонный лес к замку.

Седрик нетерпеливо ожидал моего возвращения. Я застал его, играющего с малышами. Теперь, когда они остались практически сиротами, он старался больше времени проводить с детьми, чтобы они не чувствовали себя одинокими.

— Смити, вернулся, — сказал принц, едва я открыл дверь детской комнаты. Дети сразу же побежали ко мне, галдя наперебой

— Смити, Смити, вернулся!

— Я был одного роста с шестилетними малышами. Поэтому, они, не зная моего возраста, считали меня своим другом и почти ровесником. Ребята окружили меня, стараясь обнять.

— Соскучились? — я расцеловал каждого.

— Играть. Пойдем играть! — Дженни потянула меня за руку к игрушкам.

— Детка, — Седрик попытался остановить сестренку. — Смити очень устал, может позже?

Удивительно, но девочка сразу же согласилась.

— Отдохнешь, и приходи поиграть, — повелительным тоном сказала она.

— Слушаюсь, моя принцесса.

Принц вышел через заднюю дверь, и я последовал за ним.

— Как дела? — тихо спросил он, едва мы оказались в коридоре. Николь, находившийся на своем посту, открыл перед нами дверь кабинета.

— Мы идем через три дня. Хотя нет, — поправился я, отнимая время, затраченное мною на обратный путь. — Мы идем завтра утром.

— Завтра! Это хорошо. Завтра мы будем знать все, — юноша удовлетворенно вздохнул.

— Я бы на твоем месте не надеялся, что наш завтрашний визит полностью разъяснит ситуацию, — осторожно начал я.

— Да, наверное, ты прав, гном. — Седрик опять помрачнел, — но хоть что-то мы будем знать. А это тоже не мало.

— Согласен. Ведьме нужен волос с головы короля и королевы.

— Пошли, — принц достал из ящика стола позолоченные ножницы. Мы прошли в спальню короля, и Седрик срезал по волоску у каждого из родителей. Он раскрыл медальон, вшивевший на груди, и положил туда драгоценные вещи.

— Седрик, можно дать тебе один совет? — немного смущенно начал я.

— Конечно, друг мой.

— Было бы неплохо преподнести Гертруде подарок.

— Чтобы задобрить ведьму? — принц улыбнулся. — Конечно, ведьм, — она ведь тоже женщина. Почему бы и нет. Только что подарить?

— В сокровищнице есть одна небольшая чаша. Она не дорогая, медная. Но для колдуньи эта чаша представляет большую ценность.

— Решено. Пошли. — Седрик снял со стены ключ от сокровищницы, и мы прошли по тайному коридору к небольшой кованой двери. Юноша немного помедлил перед дверью.

— Впервые открываю её самостоятельно, — с грустью в голосе произнес он.