— Да, конечно. — она подала ему свою маленькую, изящную ручку и так — рука об руку, вышли они из пещеры.

По каменному туннелю поднялись вверх, в ночь. Небо пылало звездами. Было очень тепло. Вздыхал ветер.

Анна остановилась, и, должно быть с полчаса простояла без движенья, просто созерцая. Творимир не смел шелохнуться…

Но вот девушка вздохнула:

— Как же ночь тиха… — и тут вновь подхватила Творимира за руку, и повела вперед к обрыву.

А там, внизу, среди деревьев сверкали многочисленные крупные костры, неслись оттуда нестройные, пьяные песни.

— Творимир, я должна к ним спуститься.

— Что?!

— Да — я должна перейти к Бригену Марку, а он за это обещает выпустить и никак не преследовать заключенных здесь людей.

— Анна — это уже было! Быть может, ты и не помнишь, но ты уже переходила к Бригену, чтобы спасти меня. Но ты не могла его полюбить, и в итоге была отправлена на костер.

— Не знаю, о чем ты говоришь. Ведь жизнь дается нам только один раз… Не только ради тебя, но и ради всех людей, спущусь туда. Но я действительно не смогу его полюбить так, как он хочет. Как несчастного, измученного человека — полюблю. Но он ведь не такой любви хочет… Творимир, у меня нет иного выхода. Ведь и ты это понимаешь — он не уйдет, пока не получит меня. Что же я — своей жизнью буду дорожить, а из-за меня люди погибнут… женщины, дети?.. Я уж нагляделась в эти дни на боль. Хватит с меня.

— Но мы будем бороться… Черт!.. Черт!..

— Пожалуйста, не ругайся. Ведь ночь так тиха…

— Нет, ну нельзя же так. Мы обязательно что-нибудь придумает. Вон и Лорен что-то готовит.

— Ты вспомни битву при монастыре. Опять убивать друг друга? Нет — я не позволю.

Творимир долго, пристально глядел на Анну. Потом понял — ее не переубедить. Да и не хотел переубеждать…

Тогда он сказал:

— И я пойду с тобою.

Она дрогнула, побледнела больше прежнего, спросила тихо:

— Зачем?

— Зачем? — переспросил Творимир, и задумался. — …Конечно, я мог бы остаться; и, думаю, спустя какое-то время встретил бы иную Анну. Но все же я должен пойти с тобою. Понимаешь — мы, как две половины целого, и ты все спасаешь меня, на муки идешь, а я — отлеживаюсь, чего-то лучшего жду. Вся наша жизнь, как игра. И вот теперь просто чувствую — спектакль подходит к концу…

— Творимир, живи долго и счастливо, а обо мне не вспоминай.

— Быть может, ты не поймешь, что я сейчас скажу, но я все же скажу: эта живая планета, и она, кажется, уже не раз меня перерождала. Планета пытается излечить меня от всего плохого. То, что сейчас происходит — это трагичное действо, и я должен показать себя с лучшей стороны. Я должен быть рядом с тобой, Анна… не гони меня… не гони… Мне незачем встречать тебя вновь. Ты сейчас — совершенство. Зачем мне разлучаться с совершенством?

— Ох, ну что ты говоришь? Совершенство — это ночь. Как она тиха, как нежна. Ты почувствуй. Когда будет тебе тяжело — вспомни эти звезды. Как они безразличны ко всем нашим страстям. Нас уже не будет, а они останутся…

— Анна — ты не знаешь. Со временем и звезды затухают. Ты не знаешь что звезды, это…

— Тихо. Как же тихо в ночи… Это же надо было такую красоту создать…

— Анна. Раз я пойду с тобою — мне придется принять смерть. Через несколько дней все закончится. И вот я хочу спросить — что после? Неужели ничего не будет?

— Ну, конечно будет.

— Но, откуда же ты знаешь?.. И я не хочу, чтобы эта планета нас возрождала! Не хочу ни рая, ни ада! Но и тьмы, и забвенья не хочу!.. Сам не знаю, что сейчас говорю… Но ты останься со мной еще немного. Поговори.

— Ты разделишь со мной эту дорогу до конца. Спасибо. — прошептала она. — А сейчас я должна показать тебе кое-что. Пока мы еще не спустились вниз, я нашла здесь…

И она, безмолвно ступая, повела его в сторону. Подошли к каменной стене, обогнули покрытый мхом валун, и там, в небольшой выемке, приютился хрупкий цветок, с дивно тонкими, почти прозрачными светло-серебристыми лепестками.

— Какой красивый, правда? — прошептала Анна.

— Да… А что это за цветок?

— Не знаю. Никогда прежде не видела.

Она опустилась на колени, и поднесла к бутону сложенные лодочкой ладони. Цветок вздрогнул, и пали на ее ладони два серебристых семени.

— Это он подарил нам. — прошептала Анна. — Одно я возьму себе, а второе — возьми ты. Раз нам суждено умереть — сохраним это до конца. Будем хранить это у сердца.

И она убрала семя во внутренний кармашек. Тоже сделал и Творимир. Они уже собирались идти, как из мрака вынырнула фигурка. Это был маленький человечек с большим черепом. Он был с ними все время, и все слышал. И теперь он плакал и ползал на коленях перед Анной:

— Не делай этого! Бриген не пощадит тебя! Вас обеих ждут страшные мученья! Мне ли его не знать?!.. Анна, все эти люди не стоят тебя!..

Анна подхватила его под плечи, подняла:

— Не к чему так страдать. Каждая человеческая жизнь бесценна. И, раз я могу помочь хоть одному человеку — я пожертвую собой. Так нас учил Всесвят…

— И я последую за тобой! — вскрикнул маленький человечек. — Не боюсь мук! Буду с тобой до конца! Я не хуже твоего Творимира! Да!

Следующий день был днем прощанья.