Шрифт:
* * *
Нa каменном крыльце чужого домаБродяга пьяный разложил свой завтрак,Весь в блеске солнца, – и разбил бутылку,И разлилось вино, мешаясь с грязью,По серому асфальту. И тогдаОн быстро опустился на колени,Припал ничком – и начал пить из лужи,Слегка блестевшей темноватым блеском,И солнце нежно золотило лицаТорговок, насмехавшихся над ним.Да, на коленях, как библейский странник,Бездомный, пересохшими губамиЦелуя грязь земли обетованной,Как блудный сын, беспутный и прощенный,Прижав лицо к сандалиям отца… * * *
Моё святое ремесло.
Каролина Павлова
Пожалуй, и не надо одобрения,И ободрения не надо.Ни обещания, ни исполненияЖеланий, обещаний. НадоСтараться обойтись без утешения.Пора не жаловаться, не надеяться(Судьба шутила, обещая…).Пора стихам, как дыму, дать развеяться(Перелистают не читая).Пора понять, что не на что надеяться.МЕТАФОРЫ (1968)
Памяти моего отца
* * *
Здесь пахнет лазурью, ты знаешь?Здесь пахнет лазурью.И струи фонтана трепещут эоловой арфой.И пышным огнем золотится петух, запевая,И пёстрый базар не стихает в полуденном свете.И кажутся музыкой смутной далекие горы,И в детских губах леденец золотистой свирелью.На старой стене расплескалась волна винограда,И в пыльном пылании вьются песчинки бессмертья.И в светлом звучанье текут золотистые грудыИюльского воздуха, нежного смуглого лета.Огромные груды сиянья, громады лазури.Смотри – половодье лазури, и горы как волны.Альпы, 1960 * * *
Прямо на тротуареваляется пятно света,круглое,похожее на золотое блюдо.И рядом лежитпятно нефти,отливая зеленым и синим,как пышный персидский павлин.Разноцветные крылья белья(на веревках через всю улицу)– розовые, оранжевые, сиреневые –как большие цветывисячих садовСемирамиды.Италия, 1961 * * *
Холодеет душа, и близится сумрак.И всё, как тень над водами Леты.Но хочется, хочется чистых звуковВолшебной скрипки, волшебной флейты.Ну что, Пегас, смешная лошадка,Ты нас научишь в день пасмурно зыбкийЛегко летать, как люди Шагала,Играть на букете, как на скрипке?И от нежных звуков мы подобреем,Простим разбойника и убийцу.Поэт, попробуй стать чародеем,Чтоб день превратился в райскую птицу.Колорадо, 1965 * * *
Слушая розовый сумрак смуглых ладоней,Теплую музыку раковин нежно пахучих,Маленьким розовым ухом прильнув поудобней,Все повторяя, как волны, – «голубчик, голубчик…»Слыша почти, что снежинки, светлая стая,Снова слетаются, ночь Рождеством наполняют.Глядя на розовый шорох в широком камине,Видя ночное молчанье улицы зимней…Слушая грудь, где бормочут счастье и жалость,Слыша жасминовый запах снежинки холодной,Точно в мелодию летней реки, погружаясьВ тихий и розовый сумрак смуглых ладоней…Канзас, 1965 * * *
Давайте жить не по часам,а по листьям:слушать весну, когда они зеленеют,думать о грустном, когда они желтеют,мечтать, когда они опадают,молчать, когда на опустелых ветках белеет иней, –и менять, когда захочется, времена годаНью-Йорк, 1963* * *
Ясный осенний вечер,ты светлая раковина,прохладная раковина,девичьей белой рукойты взят из нежной воды.Почему ты тускнеешь?Снова сияет вдалинад бедной деревнейогненный пурпур.Знаешь, пора превратитьземные грязные язвыв нежные розы.Канзас, 1965 * * *
Позабудь о грязи и о безобразии,Позабудь о вечном зле.Говори о ледяном алмазе иБелой розе в голубом стекле.Позабудь о всех страданиях, мучениях,Расскажи, как вечер тих,Говори о нежных обольщениях,Украшениях земных.Только так родится чистая поэзия,Как мерцающая в никуда,Нет, не путеводная, нет, не полезная,Но блаженно-нежная звезда.Все равно ведь – и другой поэзиейБольше ничего не изменить,И тупое обрывает лезвиеНежную, страдающую нить.Канзас, 1963