Шрифт:
* * *
Woher, wohin —, nicht Nacht, nicht Morgen, kein Evoe, kein Requiem.
Gottfried Benn
Куда, зачем – ни ночь, ни утро, ни реквием, ни эвоэ.
Готфрид Бенн
«Ирония судьбы». Смертельное ранение иронией.Хо-хо! И мертвый расхохочется.Не плачь – и рана не беда, не тронь ее,Не плачь, молчи, не обращай внимания,Мне расхотелось жить, тебе расхочется.Ты «сел не в тот вагон». И я. («Бывают недоразумения»,-Сказал верблюд, слезая с утки.)Была зима, снега. Ночные тени яПытался разогнать иронией,И пили мы вторые сутки.Мы опоздали, навсегда. Не опозорены,Но всё пропало, всё пропало.«Ирония судьбы». Судьба, мы ранены иронией.Мы сброшены с пути, как поезд взорванныйУ обгорелого вокзала. * * *
Пример предустановленной гармонии,Новорожденный стал новопреставленным.Пустой собор. Не кашляй. Отпевание.На мраморе надгробное рыдание(Последнее, немое целование…).Пойдем к цветам, у гробика расставленным.К слепому личику, косому лучику?Но в лучшем из миров всегда все к лучшемуОн умирал без боли, без сознания.…На кладбище: имеет ли значениеВысоко в небе смутное свечение?…Те бронзовые розы на распятии,Те отблески на обелиске. СнятиеС креста. И грусть, и жалость, и апатия. * * *
Темные водоросли предвесенней ночи,Темные лепестки ночной души пустынного мира.Но уже возникает над бесшумным садомСерое пламя.Пепельные кораллы предрассветного часа,Серая лава небытия, молчанья, забвенья.Но уже на туманном пепелище жизни —Голос из пепла.Что же, плыви, уплывай, саркофаг ночного покоя,Медленный катафалк безмолвных бессонниц.Снова — влачить на плечах тяжелую ношу дневногоСкорбного скарба.Снова – встречать на пути огромные скорбные камниВечных Сизифов. * * *
Лунная ива в снегу –Белая арфа.Мертвый лежал – ни гу-гу –В бледном безлюдии парка.Тени к убийце ползли(В липкое влипли).Так далеко от землиТлело Созвездие Лиры.Небо, сапфирный престол,Звездные сонмы.В парке убийца прошелВ лунные снежные сосны.Что же! Не ох и не ах:Струны и гимны.Что там! На лунных снегахМногие гибли.Звуки порхали: бах-бах,Точно колибри. * * *
Мертвый пейзаж на Луне –Вариант омертвелой печали.Сколько вариантов печали(И смерти) известно мне?Что там было, в язвах Луны?Варианты чумы и проказы?(Ах, сердце, ну что тебе фазыТой прокаженной Луны?)Есть варианты и здесь —Эмфизема, саркома, склерозы.Вариантов множество есть.Но горы, озера и розыНам радуют сердце здесь.А впрочем, зигзаги гор —Больничная кардиограмма.И сердце – хлам среди хлама,И Смерть, Непрекрасная Дама,Нисходит с безлунных гор. * * *
И яблоко, по зрелом размышлении,По ветке чиркнув, быстро стукнулось –Свидетельство закона тяготения.И черный кот поймал мышонка белого,С ним поиграл, а после съел его –Закон единства противоположностей.И там, где спорили две точки (зрения),Прямая (фронтовая) линияБыла, увы, кратчайшим расстоянием.Потом разрушили до основанияДва города в весенней зелени(Закон достаточного основания).И солнце в море опустилось весело,Теряя в весе столько, сколько весилаИм вытесненная купальщица. * * *
Жил на свете таракан,
Таракан от детства,
И потом попал в стакан,
Полный мухоедства.
Капитан Лебядкин
«И срублен ты, как маков цвет, под коре-»нь, на жизненном пути, в житейском море.»Метался, как подкошенный, как вко-»как вкопанный, убит безжалостной руко-»й, как прошлогодний снег. Бесстрастная луна»увидела, как во-царилась тишина,»ти-ши, ши-ши, ши-на… И ты, увы,»как все,»в моги-ле-ле-ле-жишь, как белка в колесе,»как лист перед травой, как клетка в птичке —»как птичка в клетке, клетке-невеличке,»и ниже, ниже, эх, травы, тра-тра, тра-тра,»травы». * * *
Далекий лед, далекий дымный деньНад миром облако висело.И фосфор жег сердца людей.Бежали тени, в небе гналась тень.На дереве висело тело.И мать вела чужих детей.Ложился желтый свет на жесткий снегБыл красный след на белом светеБыл черный след еще ясней.Был черный лед, я видел снег во сне.Был темный дым над миром этим.Был дом, горевший в тишине.