— Ничего, ему полезно! Он болван и настоящая сволочь.

Хотя Мередит в общем была согласна с оценкой характера покойного мистера Герси, она все же спросила:

— А вы знаете, что он умер?

— Ну да! — В глазах Барри мелькнуло удивление. Вдруг он встревожился. — Мы тут ни при чем!

— Я ни в чем вас и не обвиняла. Просто… неужели вы не слышали об убийстве рядом с пабом «Лис и гончие»?

— А, вот вы про что. Да. Значит, это его кокнули? — Барри задумался. — Ну надо же, — выдал он наконец на удивление тихо. — Надо сказать моему дружку.

— Возможно, когда вы за ним гнались, он записал ваши номерные знаки и сообщил в полицию, — заметила Мередит.

Барри пожал плечами.

— Мы ведь только шутили. Да и потом, он все равно не настучал бы на нас. Ни за что не настучал бы!

— Почему?

Барри посмотрел на нее с таким видом, словно она вчера родилась на свет.

— Он не из тех, кто любит стучать. То есть он таким не был, — поправился Барри. — Точно знаю, если бы он нас поймал, он был нас убил! Но бывают типы, которые стучат в полицию, а бывают — которые не стучат.

«Что ж, верно», — подумала Мередит. С таким утверждением и Алан вряд ли поспорит.

— Вы с приятелем часто выбираетесь сюда на мотоциклах?

— Да, если погода позволяет.

Мередит осторожно подбирала слова, чтобы не спугнуть Барри, он привык к тому, что его первого обвиняют, если что-то происходит.

— Значит, вы были здесь и перед теми выходными, когда на стройке нашли труп? Я хочу сказать, если вы здесь были, вы могли нечаянно наткнуться на убийц, и тогда вам было бы несдобровать.

Барри подышал на козырек шлема и заботливо стер с него полосу грязи.

— В те выходные мы и правда здесь были, но ничего такого не видели. — В его голосе слышалось искреннее сожаление. — Не повезло! Бамфорд — настоящая дыра, здесь никогда ничего не происходит, а уж если происходит, то мы пропускаем все самое интересное!

— А незнакомые машины вам здесь не попадались? — вспомнила вдруг Мередит. — Например, БМВ или другая машина с иностранными номерами?

— Нет, мы видели только старый «лендровер», весь заляпанный грязью. Но его я видел и раньше, много раз. Он принадлежит парню, который пасет тут овец. Мы с приятелем стараемся объезжать его стороной.

— Вы имеете в виду такого высокого рыжего парня?

— Точно, его! Как-то он напустился на нас, мол, мы пугаем его овец. Еще до того, как здесь проложили дорогу, мы гоняли напрямик, по полям. Случалось, задевали какую-нибудь старую овцу, которая плохо бегает, но насмерть не сбивали. А рыжий схватил дробовик да как начал целиться! В общем, после того случая мы, как видим, что он идет, прячемся за изгородью и ждем, пока он пройдет мимо.

— Алвин угрожал вам дробовиком? — ахнула Мередит.

Да, Алвин вспыльчив, она сама была тому свидетельницей в «Лисе и гончих». Должно быть, напугались мальчишки, когда увидели, как он целится в них из ружья! Фермеры имеют право отстреливать диких собак, которые задирают овец. Барри и его дружку крупно повезло, что Алвину хватило выдержки. Он вполне мог бы подстрелить их.

— Да, он нас здорово напугал! — с жаром закивал Барри. — Поэтому с ним мы не связываемся!

Приятель громко окликнул Барри. Он нетерпеливо ждал в нескольких метрах позади.

— Ладно, пока, — бросил Барри, надевая шлем. — Может, еще когда увидимся у нашего отца Голланда.

— Ты по-прежнему работаешь у него в саду?

— Да так, скорее вид делаю. Но отец Голланд парень что надо. Все понимает и не суетится. Видели, какая у него «ямаха»? Мощная машина. Ужас, как мне хочется на ней прокатиться!

— По-моему, не стоит, Барри. Иначе тебе грозят крупные неприятности! — без обиняков заявила Мередит. — Отец Голланд тебя защищает… Тебе вряд ли стоит ссориться с ним.

— Да ладно, ладно, не трону я его байк! Пока! — Барри ухмыльнулся, надвинул шлем на глаза, помахал рукой и покатил прочь.

Мередит пошла назад, глядя под ноги. Из глины и строительного мусора тянулись к солнцу чахлые ростки: желтые цветочки чистотела, ветреница дубравная, крапива, лопухи, клевер, пучки осоки. Растения словно жались друг к другу, вылезая из покореженной земли. Их мужество и цепкость невольно внушали уважение и трогали до глубины души. Скоро здесь все зальют бетоном, по цветам пройдет каток и похоронит их навеки, похоронит, как чуть было не похоронили того мертвеца.