дупрежден заранее, взглянул вверх, ища птицы, когда в воздухе раздалось карканье ворона. — Видите, — сказал со смехом разведчик, указывая на остальных путников, которые появились вдали, как только раздался сигнал, — вот эта музыка имеет свои не¬ сомненные достоинства: она дает мне два хороших ружья, не говоря уже о ножах и томагавках. Но мы видим, что вы в безопасности; расскажите же, что сталось с девуш¬ ками? — Они в плену у язычника, — сказал Давид, — и, хотя сердце их неспокойно, они в безопасности и устроены с удобством. — Обе? — задыхаясь, спросил Хейворд. — Вот именно! Хотя путь наш был тяжел и съестные припасы скудны, нам не на что было жаловаться, кроме насилия над нашими чувствами, когда нас вели пленника¬ ми в далекую страну. — Да благословит вас бог за эти слова! — воскликнул, дрожа, Мунро. — Я получу назад моих девочек здравыми и невредимыми! — Не знаю, скоро ли им удастся освободиться, — воз¬ разил Давид. — Глава этих дикарей одержим злым духом, которого не -может усмирить никто, кроме всемогущего. Я пробовал подействовать на него и на спящего и на бодр¬ ствующего, но, по-видимому, на него не влияют ни звуки, ни слова... — Где этот негодяй? — резко перебил разведчик. — Сегодня он охотится на лосей со своими людьми, а завтра, как я слышал, они пойдут дальше в эти леса и бли¬ же к границам Канады. Старшая девушка отправлена к соседнему племени, хижины которого лежат за черной вершиной той горы; младшая же оставлена с женщинами гуронов, жилища которых находятся только в двух милях отсюда, на плоскогорье, там, где огонь выполнил миссию топора и тем самым подготовил место для их поселения. — Алиса, моя бедная Алиса! — пробормотал Хей¬ ворд. — Она потеряла последнее утешение — поддержку сестры! — Вот именно! Но, если хвала и божественные псалмы могут утешить огорченную душу, она не страдала* — Разве музыка доставляет ей удовольствие? — Самое серьезное, самое возвышенное удовольствие! 715

Хотя я должен признаться, что, несмотря на все мои ста¬ рания, девушка плачет чаще, чем смеется. В такие мину¬ ты я избегаю священных песен. Но бывают сладкие, спо¬ койные часы доброго настроения, когда слух дикарей по¬ ражает звучание наших голосов. — А почему вам позволяют расхаживать всюду бес¬ препятственно? Давид, приняв вид скромного смирения, отвечал: — Такому червю, как я, нечем хвастаться. Но, хотя сила псалмопений утерялась в страшном, кровавом поле, через которое нам пришлось пройти, она снова возымела свое влияние на души язычников, и мне позволяют при¬ ходить и уходить когда угодно. Разведчик рассмеялся и дал, может быть, более удов¬ летворительное объяснение странному снисхождению ди¬ карей: — Индейцы никогда не трогают человека, если он не в своем уме. Но почему, когда перед вами лежал открытый путь и вы могли бы вернуться по своим собственным сле¬ дам — они ведь немножко яснее, чем следы белки, — вы »не принесли известий в форт Эдвард? Разведчик, помня лишь о своем твердом и непоколеби¬ мом характере, требовал от Давида того, что тот ни при каких условиях не мог выполнить. Но Давид все с тем же кротким видом ответил: — Хотя душа моя возрадовалась бы, если бы мне при¬ шлось еще раз посетить жилища христиан, ноги мои не могли возвращаться вспять, когда вверенные мне нежные души томились в плену и печали. Трудно было понять замысловатый язык Давида, но искреннее, полное твердости выражение его глаз и румя¬ нец, вспыхнувший на его честном лице, не оставляли никакого сомнения. Ункас подошел ближе к Давиду и с удовлетворением взглянул на него, в то время как Чингач¬ гук издал одобрительное восклицание. Соколиный Глаз протянул псалмопевцу его драгоцен¬ ный инструмент: — Вот, друг, я хотел развести огонь твоей свистуль¬ кой, но, если она дорога тебе, бери и старайся вовсю. Гамут взял камертон, выразив свое удовольствие на¬ столько, насколько позволяли, по его мнению, выполняе¬ мые им важные обязанности. Испробовав несколько раз 716

его достоинства и сравнив со своим голосом, он убедился, что камертон не испортился, и выказал серьезное намере¬ ние спеть несколько строф из маленького томика, о кото¬ ром мы так часто упоминали. Но Хейворд поспешно остановил его набожное рвение и стал задавать вопросы о положении девушек; он рас¬ спрашивал обо всем гораздо подробнее, чем в начале раз¬ говора, когда говорить мешало волновавшее его чувство. Давид хотя и поглядывал жадным взором на свое сокрови¬ ще, но принужден был отвечать, тем более что отец деву¬ шек тоже принял участие в разговоре. И разведчик встав¬ лял вопросы, когда представлялся подходящий случай. Таким образом, несмотря на частые перерывы, заполнен¬ ные звуками возвращенного инструмента, преследователи все же познакомились с главными обстоятельствами, кото¬ рые могли оказаться полезными для достижения их цели. Рассказ Давида был прост и не богат фактами. Магуа подождал на горе, пока не миновала опасность, потом спустился и пошел по дороге вдоль западной сторо¬ ны Хорикэна, по направлению к Канаде. Ловкий гурон хорошо знал все тропинки, знал также, что им не скоро грозит погоня, и потому продвижение вперед было мед¬ ленным и неутомительным. Из неприкрашенного рассказа Давида видно было, что его присутствие не по душе индей¬ цам: певца терпели, потому что, даже сам Магуа не был вполне лишен того чувства благоговения, с которым индей¬ цы относятся ко всему, что касается тайн религии. Ночью они особенно заботились о пленницах, о том, чтобы предохранить их от лесной сырости и в то же время препятствовать их побегу. У источника, как уже известно, лошадей отпустили на волю, и тут индейцы использовали все уловки, чтобы скрыть следы. По прибытии в лагерь Магуа, следуя обыкновению гуронов, разделил пленниц. Кору отослали к какому-то племени, временно занимавше¬ му одну из соседних долин. Давид был слишком мало зна¬ ком с обычаями туземцев и не мог определить, что это за племя. Он знал только, что они не участвовали в послед¬ нем нападении на крепость Уильям-Генри, но были союз¬ никами Монкальма, так же как гуроны. Могикане и разведчик слушали его неясный, сбивчи¬ вый рассказ со все возрастающим интересом. В то время как Давид пытался объяснить, чем занимается племя 717

индейцев, где жила Кора, разведчик вдруг перебил его во¬ просом: — Не видели вы, какие у них ножи? Английского или французского образца? — Мои. мысли не были направлены на такие суетные вещи — они были устремлены на то, чтобы утешить де¬ вушек. — Придет время, когда вы, может быть, перестанете считать нож дикаря суетной вещью, — заметил развед¬ чик. — А бывают у них праздники в честь окончания жатвы? Не знаете ли вы каких-нибудь тотемов1 этого пле¬ мени? — Я могу только сказать, что хлебных зерен у них много; размоченные в молоке, они дают пищу, приятную па вкус и полезную для желудка. Тотемов никаких не знаю. Что касается музыки индейцев, то о ней не стоит говорить. Они никогда не соединяют свои голоса в хвале господу и, по-видимому, принадлежат к числу самых не¬ честивых из идолопоклонников. — Вы клевещете на индейцев. Даже минги ждут ми¬ лости и помощи только от Великого Духа. Может быть, — сказал Давид, — но я видел у них странные, фантастически раскрашенные изображения, которые возбуждали в них духовный восторг и пользова¬ лись особым поклонением; в особенности одно изображе¬ ние нечистого, омерзительного предмета. Змеи? ««е поспешно спросил разведчик. — В этом роде. Это было изображение пресмыкаю¬ щейся черепахи. — У-у-ух! — вскрикнули в один голос оба могиканина, внимательно прислушивавшиеся к рассказу, а разведчик покачал головой с видом человека, сделавшего важное, но неприятное открытие. Потом Чингачгук заговорил на делаварском языке со спокойствием и достоинством, сейчас же приковавшими к нему внимание даже тех, кому были непонятны его слова. Жесты его были выразительны и энергичны. Один раз он высоко поднял руку; когда он опускал ее, то этим движе¬ нием откинул складки своего легкого плаща; он приложил палец к груди, как будто желая подтвердить этим жестом 1 Тотем— племенной знак индейцев, изображающий живот¬ ное (реже растение): человек под его охраной неприкосновенен. 718

значение сказанного. Глаза Дункана следили за движе¬ ниями индейца, и он увидел прекрасно, хотя и бледно на¬ рисованное синей краской изображение только что на¬ званного животного на смуглой груди вождя. Ему тотчас пришло на ум все, что он когда-то слышал о расколе дела- варских племен на два враждующих лагеря. Разведчик отвернулся от своего краснокожего друга и сказал: — Мы открыли то, что по воле небес может принести нам добро или зло. В жилах нашего друга Чингачгука течет кровь вождей делаваров, и он — великий вождь Че¬ репах! Из слов певца ясно, что некоторые индейцы этого племени находятся среди народа, о котором он говорит. Мы идем по опасному пути, потому что друг, ставший из-« менником, часто бывает свирепее врага. — Объясните, — сказал Дункан. — Это давняя, печальная история, и я не люблю ду¬ мать о ней, так как нельзя отрицать, что это было сделано людьми с белой кожей. Но кончилось все тем, что братья подняли томагавки против братьев, а минги и делавары пошли по одному пути. — Так вы предполагаете, что Кора живет среди этого племени? Разведчик утвердительно кивнул головой, хотя, по-ви¬ димому, желал'избежать дальнейшего разговора на эту тяжелую тему. Нетерпеливый Дункан стал поспешно пред-* лагать отчаянные попытки для освобожденпя сестер. Мун- ро, стряхнув с себя апатию, выслушивал безумные планы молодого человека с почтением, не подходившим к его седым волосам и преклонному возрасту. Разведчик дал из¬ литься горячности влюбленного и потом нашел способ убе-* дить его в том, что торопиться в деле, требующем полней¬ шего хладнокровия и величайшего мужества, было бы пол¬ ным безумием. Хорошо было бы, — прибавил он, — если бы этот человек вернулся в лагерь индейцев и сообщил девушкам о нашем приближении. Когда понадобится, мы вызовем его сигналом на совещание... Вы сумеете различить кар¬ канье ворона- от свиста козодоя, друг мой? ^ Это приятная птица, — ответил Давид.—У нее неж¬ ные, печальные ноты, но поет она слишком отрывисто и не в такт. 719

— Ну, если вам нравится ее свист, то пусть он будет вам сигналом. Помните же: когда вы услышите три раза подряд свист козодоя, вы должны прийти в кусты, где, можно предполагать, находится эта птица... — Погодите, — перебил его Хейворд, — я пойду с ним. — Вы? — удивленно воскликнул Соколиный Глаз. — Разве вам надоело видеть, как садится солнце и как оно встает? — Давид — живое доказательство, что гуроны могут быть милостивы. — Да, но Давид может пускать в дело свою глотку так, как этого не сделает ни один человек в своем уме.
– г Я также могу разыграть сумасшедшего, дурачка, героя, вообще кого и что угодно, чтобы освободить ту, ко¬ торую люблю. Не возражайте, все равно я сделаю так, как решил! Соколиный Глаз смотрел некоторое время на моло¬ дого человека^ в безмолвном удивлении. Но Дункан, до сих пор почти слепо повиновавшийся разведчику из уважения к его искусству и оказанным им услугам, теперь принял вид начальника, противиться которому было нелегко. Он махнул рукой в знак того, что не желает выслушивать дальнейшие возражения, и затем продолжал более спокой¬ ным тоном: — Я могу переодеться, измените мой вид — разрисуй¬ те меня, если желаете, — одним словом, превратите меня в кого угодно, хотя бы даже в шута! — Когда вы посылаете отряды на войну, я полагаю, что вы, по крайней мере, считаете нужным установить из¬ вестные знаки и места для стоянок, чтобы те, кто сражает¬ ся на вашей стороне, — пробормотал разведчик, — могли знать, где и когда они могут встретить друга... •— Выслушайте меня, — прервал его Дункан. — От этого верного спутника вы узнали, что индейцы принадле¬ жат к двум племенам, если не к двум различным народам. У одного из этих племен — у того, которое вы считаете ветвью делаваров, — находится та, кого вы называете тем¬ новолосой. Другая, младшая, безусловно у наших откры¬ тых врагов — гуронов. Мой долг — ее освободить. Поэто¬ му, пока вы будете вести переговоры об освобождении-од- ной из сестер, я сделаю все, чтобы спасти другую, или умру! 720 23

Огонь мужества блистал в глазах молодого воина, вся его фигура являла собой внушительный вид. Соколиный Глаз, слишком хорошо знавший хитрости индейцев, пред¬ видел все опасности, угрожавшие молодому человеку, но не знал, как бороться с этим внезапным решением. Может быть, ему и понравилась смелость юноши. Как бы то ни было, вместо того чтобы возражать против наме¬ рения Дункана, он внезапно изменил свое настроение и стал помогать выполнению его плана. — Ну, — проговорил он с добродушной улыбкой, — если олень хочет идти к воде, его надо направлять, а не плестись у него в хвосте. У Чингачгука хватит красок вся¬ ких цветов. Присядьте на бревно, и — я готов прозаклады¬ вать жизнь — он скоро сделает из вас настоящего шута, так что угодит вам. Дункан согласился, и могиканин, все время вниматель¬ но прислушивавшийся к их разговору, охотно взялся за дело. Опытный в хитроумном искусстве своего племени, он быстро и ловко расписал юношу узорами, которые на языке индейцев означают дружбу и веселье. Он тща¬ тельно избегал всяких линий, которые могли быть приняты за тайную склонность к войне; индеец старательно нарисовал все при¬ знаки, которые вы¬ ражали дружбу. За¬ тем Дункан оделся подходящим обра¬

зом, так что действительно с его знанием французского языка можно было принять его за фокусника из Тиконде- роги, бродящего среди союзных, дружественных племен. Когда'решили, что Дункан достаточно разрисован, раз¬ ведчик дал ему несколько советов, уговорился насчет сиг¬ налов и назначил место свидания. Прощание Мунро с его молодым другом было печальным, но старый воин проявил большую сдержанность при разлуке, чем можно было ожи¬ дать от этого сердечного, честного человека, если бы он был в менее угнетенном состоянии духа. Разведчик отвел Хей¬ ворда в сторону и сказал ему, что собирается оставить ста¬ рика в каком-нибудь безопасном месте под наблюдением Чингачгука, а сам отправится с Ункасом на разведку среди парода, который он имеет основание считать делаварами. Потом он снова возобновил свои наставления и советы и закончил их, сказав торжественно и тепло: — А теперь да благословит вас небо! Вы выказали му¬ жество, и оно мне нравится, потому что это дар юности с горячей кровью и смелым сердцем. Но поверьте предосте¬ режению опытного человека: чтобы победить минга, вам придется пустить в дело все свое мужество и ум, более острый, чем тот, которого можно набраться из книг. Да бла¬ гословит вас бог! Если гуронам удастся снять ваш скальп, положитесь на человека, которого поддержат два храбрых воина. За каждый ваш волосок они возьмут жизнь одного из врагов! Дункан горячо пожал руку следопыту, еще раз поручил ему своего престарелого друга и сделал знак Давиду идти вперед. Соколиный Глаз в продолжение нескольких минут с явным восхищением смотрел вслед энергичному молодо¬ му человеку, потом в раздумье покачал головой, повернул¬ ся и повел свою часть отряда в лес. Дорога, избранная Дунканом и Давидом, шла через ме¬ сто, расчищенное бобрами, и вдоль края их пруда. Когда Хейворд остался наедине с этим простаком, так мало при¬ годным, чтобы оказать поддержку в отчаянном предприя¬ тии, он впервые ясно представил себе все трудности приня¬ той на себя задачи. В сгустившихся сумерках еще страшнее казалась пустынная, дикая местность, простиравшаяся да¬ леко по обе стороны от него; было что-то страшное даже в тишине этих маленьких хижин, которые, как известно, бы¬ ли чрезвычайно заселены. Дункана поразили великолепные 722