яялось случая похвастаться своими подвигами, и, вероятно, не спроси Хейворд, не было бы произнесено ни слова об этом деле. — Что сталось с нашим врагом, .Ункас? — спросил Дункан. — Мы слышали ваш выстрел и надеялись, что вы стреляли не напрасно. Молодой воин отстранил складки своей охотничьей ру¬ башки и спокойно показал роковую прядь волос — символ своей победы. Чингачгук взял в руку скальп и внимательно рассматривал его в продолжение нескольких минут; потом он бросил скальп, и величайшее отвращение отразилось на его энергичном лице. — Онайда! — проговорил он. — Онайда!—повторил разведчик. Он подошел, чтобы взглянуть на кровавую эмблему. — Господи помилуй! Если по нашему следу идут онайды, то эти дьяволы окружат нас со всех сторон! Для глаз белых нет разницы между кожей одного или другого индейца, а вот сагамор говорит, что это кожа с головы минга, и даже называет племя, к которому принадлежал бедный малый, так свободно, как если бы скальп был листом книги, а каждый волосок — буквой. Ну, а что скажешь ты, мальчик? К какому народу принадлежал негодяй? Ункас поднял глаза на разведчика и ответил: — Онайда! — Опять онайда! Если даже один индеец делает какое- нибудь заявление, оно обыкновенно оказывается справед¬ ливым; но, когда его поддерживают люда его племени, тут не может быть ошибки. — Бедняга принял нас за французов, — сказал Хей¬ ворд, — он не стал бы покушаться на жизнь друзей. — Чтобы он принял могиканина в военной раскраске за гурона! Это все равно, как если бы вы приняли гренаде¬ ров Монкальма в белых мундирах за красные куртки ан¬ глийских гвардейцев, — возразил разведчик. — Не1:-нет, змея отлично знала свое дело, да и большой ошибки не бы¬ ло, так ккк делавары и минги недолюбливают друг друга, на чьей бы стороне ни сражались их племена во время междоусобий белых. Поэтому, хотя онайды служат англи¬ чанам, я не задумался бы и сам пристрелить негодяя, если бы счастливый случай свел нас. — Это было бы нарушением нашего договора. 23 Фенимор Купер. Том I 689

— Когда человеку приходится часто вступать в сноше^ гшя с каким-нибудь народом, — продолжал Соколиный Глаз, — и люди там честные, а сам он не мошенник, то между ними возникает любовь. Но любовь между мо¬ гиканином и м.ингом очень схожа с приязнью человека к змее. — Печально слышать это! — Ну, что касается меня, то я люблю справедливость и поэтому не скажу, чтобы я ненавидел мингов. А все же только ночь помешала моему «оленебою» пустить пулю в этого онайду, который стрелял в нас из засады. Соколиный Глаз умолк и отвернулся от огня. Хейворд ушел на вал. Он не привык к военной жизни в лесах и потому не мог оставаться спокойным при мысли о возможности таких коварных нападений, Дункан достаточно хорошо знал обычаи индейцев, что¬ бы понять, почему огонь был разведен вновь и почему вои¬ ны, не исключая Соколиного Глаза, сели на свои места око¬ ло дымящегося костра так важно и торжественно. Он тоже сел на краю вала, чтобы видеть и бдительно наблюдать за тем, что происходило вокруг. После короткой многозначительной паузы Чингачгук закурил трубку с деревянным чубуком, выточенную из мяг¬ кого камня. Насладившись ароматом успокаивающего зелья, он передал трубку в руки разведчика. Трубка обо¬ шла таким образом присутствующих три раза среди полно¬ го безмолвия. Никто не проронил ни слова. Потом сагамор как старший по возрасту и положению изложил план дей¬ ствий в нескольких словах, произнесенных спокойно и с достоинством. Ему отвечал разведчик. Чингачгук загово¬ рил снова, так как его собеседник не соглашался с его мне¬ нием. Молодой Ункас сидел молча, почтительно слушая старших, пока Соколиный Глаз не спросил его мнение из любезности. По выражению лица и жестам отца и сына Хейворд понял, что они придерживаются одинакового мне¬ ния в споре, тогда как белый настаивает на другом. Спор становился все оживленнее. И, несмотря на это, терпению и сдержанности спорящих друзей могли бы поучиться са¬ мые почтенные министры на любом совещании. Слова Ункаса выслушивались с таким же глубоким вни¬ манием, как'и полные более зрелой мудрости слова его отца. Никто не выказывал ни малейшего нетерпения, и 690

каждый отвечал только после нескольких минут молчали¬ вого раздумья. Речь могикан сопровождалась такими ясными, есте¬ ственными жестами, что Хейворд легко улавливал нить их рассуждений. По тому, как часто индейцы упоминали о сле¬ дах, обнаруженных ими в лесу, ясно было, что они настаи¬ вают на преследовании по суше, тогда как Соколиный Глаз постоянно протягивал руку по направлению к Хорикэну, из чего можно было заключить, что он настаивает на погоне по воде. Могикане уже, по-видимому, стали брать верх в споре, как вдруг разведчик встал и, преодолев апатию, заговорил со всем искусством туземного красноречия. Он указывал на путь солнца, поднимая руку столько раз, сколько дней необходимо для выполнения его плана. Потом он обрисо¬ вал длинный, тяжелый путь среди гор и рек. Старость и слабость спавшего, ничего не подозревавшего Мунро были изображены знаками, слишком понятными, для того чтобы ошибиться в их значении. Дункан заметил, что и о нем го¬ ворилось: разведчик протянул ладонь и произнес имя «Щедрая Рука» — прозвище, данное Дункану всеми дру¬ жескими племенами за его щедрость. Потом последовало изображение легких движений лодки, в противовес запле¬ тающимся шагам усталого человека. Он закончил указа¬ нием на скальп онайда и, по-видимому, настаивал на не¬ обходимости отправиться быстро, не оставляя за собой следов. Могикане слушали внимательно. Речь Соколиного Гла¬ за произвела свое действие, и под конец слова разведчика встречались обычными одобрительными восклицаниями. Короче говоря, Ункас и его отец, вполне убежденные дово¬ дами Соколиного Глаза, отказались от мнения, высказан¬ ного ими раньше, с такой терпимостью и простотой, что будь они представителями великой и цивилизованной на¬ ции, то эта непоследовательность привела бы к краху их политической репутации. Как только вопрос был решен, все споры и все связан¬ ное с ними, кроме принятого решения, мгновенно были за¬ быты. Соколиный Глаз, не обращая внимания на одобре¬ ние, выражавшееся в глазах его слушателей, спокойно рас¬ тянулся во весь свой высокий рост перед потухающим огнем и закрыл глаза. 691

Могикане, все время занятые чужими интересами, вос¬ пользовались этим моментом, чтобы подумать и о себе. Голос сурового индейского вождя сразу стал мягче: Чин¬ гачгук заговорил с сыном нежным, ласковым, шутливым тоном. Ункас радостно отвечал на дружественные слова отца, и, раньше чем тяжелый храп разведчика возвестил, что он уснул, в облике его спутников произошла полная перемена. Невозможно выразить музыкальность их языка, особен¬ но заметную в смехе и ласковых словах; диапазон их голо¬ сов — в особенности голоса юноши — был поразителен: от самого глубокого баса он переходил к тонам почти женской нежности. Глаза отца с явным восторгом следили за плав¬ ными, гибкими движениями сына; он улыбался всякий раз в ответ на заразительный тихий смех Ункаса. Под влия¬ нием нежных отцовских чувств всякий оттенок свирепости исчез с лица сагамора. В продолжение целого часа индейцы отдавались своим лучшим чувствам; затем Чингачгук объявил о своем наме¬ рении лечь спать, укутав голову шерстяным одеялом и растянувшись на сырой земле. Веселость Ункаса мгновен¬ но пропала. Юноша старательно сгреб угли так, чтобы их тепло согревало ноги отца, и отыскал себе ложе среди раз¬ валин. Хейворд, проникшись чувством безопасности при виде спокойствия этих опытных жителей лесов, последовал их примеру, и задолго до полуночи люди, лежавшие внутри развалин крепости, уснули крепким сном. Глава XX Албания!.. Склоняю взор. Привет, Кормилица крутая непокорных! Байрон, «Чайдьд Гарольд» На небе еще сверкали звезды, когда Соколиный Глаз разбудил спящих. Мунро и Хейворд вскочили на ноги, как только услышали его голос у входа в убежище, где они про¬ вели ночь. Выйдя из своего укрытия, они увидели разведчи¬ ка, ожидавшего их. Вместо всякого приветствия мудрый 692

проводник сделал многозначительный жест, призывая к молчанию. — Не говорите ни слова, — шепнул Соколиный Глаз, когда они подошли ближе.— Голос белого редко может приспособиться к тишине леса, как мы видели на примере этого жалкого певца... Ну, — продолжал он, направляясь к защищенному месту крепости, — спустимся в ров с этой стороны. Старайтесь ступать по камням и бревнам. Спутники исполнили его приказание, хотя причина та¬ ких необыкновенных предосторожностей оставалась для них тайной. Когда они спустились в низкую впадину, окружавшую с трех сторон земляной форт, то нашли ее почти совсем загроможденной развалинами. Осторожно и терпеливо про¬ двигаясь вслед за разведчиком, они выбрались наконец на песчаный берег Хорикэна. — Это след, который можно учуять только носом, — сказал разведчик с удовлетворением, оглядываясь на прой¬ денный трудный путь. — Трава — предательский ковер для беглецов, а на дереве и на камне не остается следа мокасин. Будь, на вас военные сапоги, можно было бы, пожалуй, опасаться; но в обуви из оленьей кожи, изготовленной как следует, человек может спокойно отправляться в горы... Подтолкни пирогу поближе, Ункас: здесь на песке следы очень заметны... Тише, мальчик, тише! Она не должна при¬ касаться к берегу, а не то негодяи узнают, каким путем мы ушли отсюда. Юноша осторожно подъехал к берегу. Разведчик пере¬ кинул на корму доску, оставшуюся от развалин крепости, и жестом пригласил офицеров в пирогу. После этого все снова было тщательно приведено в прежний беспорядок. Соколиному Глазу удалось добраться до пироги, не оставив после себя следов. Хейворд молчал, пока индейцы, осторож¬ но гребя веслами, не отплыли на некоторое расстояние от крепости под широкую темную тень, падавшую с гор на зеркальную гладь озера. — К чему этот тайный поспешный отъезд? — спросил он наконец. — Если бы кровь онайды могла оставить след на воде, по которой мы плывем, то вам сразу стало бы ясно, почему мы это делаем, — ответил разведчик. — Разве вы забыли, кого убил Ункас? 693

— Конечно, нет. Но ведь вы говорили, что он один, а мертвецов нечего опасаться. — Да, он был один в своем дьявольском деле! Но индей¬ цу редко приходится опасаться, что его кровь прольется без того, чтобы вскоре не раздался предсмертный крик кого- либо из его врагов. — Но наше присутствие, авторитет полковника Мунро, я думаю, послужат достаточной защитой от гнева наших же союзников, особенно в том случае, если индеец ценит свою жизнь. Надеюсь, из-за такого пустяка вы нисколько не изменили намеченный маршрут? — Неужто вы думаете, что пуля этого негодяя сверну¬ ла бы в сторону, окажись на ее пути хоть сам король? — упрямо возразил разведчик. — Почему же этот великий француз не помешал гуронам напасть на нашу колон¬ ну, если уж так сильно, по-вашему, влияние белых на ин¬ дейцев? Ответ Хейворда был прерван стоном Мунро. Помолчав немного, Хейворд сказал: «=* Только бог рассудит этот поступок Монкальма. — Вот-вот. Теперь-то в ваших словах есть смысл, так как вы исходите из религии и честности. Одно дело — на¬ править полк своих солдат утихомирить стычку между индейцами и пленниками, а совсем другое дело — задабри¬ вать гнев дикаря, чтобы он забыл свой нож и ружье, назы¬ вая его своим сыном. Нет-нет! — продолжал разведчик, оглядываясь на скрытые в тумане стены форта Уильям- Генри, и, рассмеявшись своим тихим искренним смехом, сказал: — Нас разделяет теперь вода. И, если только эти черти не подружатся с рыбами и не узнают от них, кто ран¬ ним утром проплыл по озеру, мы пройдем весь Хорикэн, прежде чем они сообразят, каким путем догонять нас. — Враги впереди и враги сзади. По-видимому, наше путешествие будет полно опасностей. — Опасностей? — спокойно повторил Соколиный Глаз. — Нет, оно будет не так уж опасно. Тонкий слух и острое зрение помогут нам перегнать негодяев на несколь¬ ко часов, а если придется прибегнуть к ружью, то по край¬ ней мере трое из нас умеют управляться с ним так же хо¬ рошо, как любой из тех, кого вы можете встретить в этих местах. Нет-нет, об опасности нечего говорить, но, вероят¬ но, придется идти форсированным маршем, как сказали бы

вы. Может быть, случится нападение, стычка или иное раз¬ влечение в этом роде, но укрыться будет везде удобно, и боевые припасы у нас в изобилии. Возможно, что понятия Хейворда об опасности несколь¬ ко отличались от понятий разведчика. Вместо того чтобы ответить охотнику, он сидел молча, пока пирога скользила по воде. На рассвете они приплыли к протокам озера и ста¬ ли быстро и осторожно пробираться среди бесчисленных островков. Чингачгук положил свое весло. Ункас и разведчик вели легкое судно по запутанным, извилистым протокам, где каждый лишний фут, сделанный ими, мог приблизить их к какой-нибудь опасности. Внимательный взгляд сагамора переходил с островка на островок, с одной заросли на другую; когда же перед ним расстилался водный простор, то его острый взгляд устремлялся вдоль обнаженных скал и грозных лесов, на¬ хмурившихся над узкими протоками. Хейворд, заинтересованный красотой места и в то же время испытывавший тревогу, внимательно следил за всем и только что подумал, что тревога его не имеет достаточных оснований, как весла перестали двигаться по сигналу, дан¬ ному сагамором. — У-у-ух! — вскрикнул вдруг Ункас почти в то же мгновение, как легкий удар его отца по борту пироги пре¬ дупредил о приближении опасности. — Что такое? — спросил разведчик. — Озеро так глад¬ ко, словно ветры никогда не дули, и я могу видеть на целые мили вперед. И только черная голова чомги вынырнула из ВОДЫ... Индеец поднял весло и указал в ту сторону, куда был устремлен его пристальный взгляд. Дункан взглянул в том же направлении. В нескольких десятках футов от лодки лежал один из низких лесистых островков; он казался таким спокойным и мирным, как будто его уединения никогда не нарушал человек. Я ничего не вищу, сказал он, — кроме суши и во¬ ды. Очень красивый вид... — Тсс! — перебил его разведчик. — Да, сагамор, у те¬ бя есть разумная причина для каждого поступка. Это толь¬ ко тень, но она неестественна... Видите, майор, как бы по¬ лоску тумана над островом? 695

— Это испарения, поднимающиеся над водой. — Это ясно и ребенку. А вот что за темная полоса окаймляет туман снизу? Ее можно проследить до чащи орешника. Она идет от костра, но уже потухающего. — Ну так подъедем к этому месту и разрешим наши сомнения, — сказал нетерпеливый Дункан. — Людей, должно быть, немного, если они могут уместиться на та¬ ком клочке земли. — Если вы будете судить о хитрости индейцев по пра¬ вилам, отысканным в книгах, то это приведет вас к ошиб¬ кам, если не к смерти, — возразил Соколиный Глаз, осмат¬ ривая приметы местности с присущей ему проницатель¬ ностью. — Если мне дозволено будет говорить, то я сказал бы, что нам остается на выбор: либо вернуться й отказать¬ ся от мысли преследовать гуронов... — Никогда! — вскрикнул Хейворд слишком громким голосом при данных обстоятельствах. — Ну-ну, — продолжал Соколиный Глаз, делая по¬ спешный жест, чтобы остановить порыв нетерпения моло¬ дого человека, — я и сам того же мнения, но полагал, что я должен был сказать все. Значит, мы должны плыть даль¬ ше и, если в протоках находятся индейцы или французы, повернуть, пирогу и пробиться между теми нависшими ска¬ лами. Правду ли я говорю, сагамор? Индеец вместо ответа опустил весло в воду и быстрее погнал пирогу. Так как он управлял ее ходом, то это дви¬ жение ясно выражало его решение. Все сильно йалегли на весла и через несколько минут доплыли до места, откуда перед ними открывался весь северный берег острова, скры¬ тый до тех пор. — Вот они, — прошептал разведчик: — две лодки и дым. Негодяи еще не разглядели нас благодаря туману, а не то мы услыхали бы уже боевой клич... Налегайте силь¬ нее, друзья! Мы уходим от них и почти ушли от их пуль... Хорошо знакомый треск ружья, пуля из которого скользнула по спокойной поверхности пролива, и пронзи¬ тельный крик, раздавшийся с острова, прервали его слова и показали, что их лодка замечена. Через несколько мгно¬ вений они увидели, что дикари бросились в лодки, и пусти¬ лись вслед за беглецами. Насколько мог видеть Дункан, ничто не изменилось ни в выражении лица, ни в движе¬ ниях трех проводников, только взмахи их весел стали 696