тиями медведя. Хейворд, еле дыша, схватил кожаный ре¬ мень, которым был завязан какой-то узел, и, когда увидал, что разведчик словно приковал своими железными муску¬ лами руки врага к туловищу, бросился на дикаря и связал ему руки и ноги ремнем быстрее, чем мы успели расска¬ зать об этом. Когда гурон был окончательно связан, развед¬ чик перестал держать его, и Дункан положил своего врага на спину в совершенно беспомощном положении. Магуа боролся отчаянно, пока не убедился, что он в ру¬ ках человека гораздо более сильного. Во время борьбы он не издал ни одного звука. Но, когда Соколиный Глаз, же¬ лая вкратце объяснить свое поведение, Снял косматую го¬ лову животного и перед взором гурона появилось суровое, грозное лицо разведчика, спокойствие Магуа пропало, и он изумленно произнес обычное индейское «у-у-ух». — Ага! Язык вернулся к тебе! — усмехнулся победи¬ тель. — Ну, для того чтобы ты не употреблял его во вред нам, я заткну тебе рот. — Откуда вошел этот дьявол? — спросил разведчик, покончив с делом, которым занимался с большим усерди¬ ем. — Ни одна душа не проходила мимо с тех пор, как вы ушли. Дункан показал на дверь, через которую вошел Магуа. — Ну так выводите девушку, — продолжал его друг, — мы должны выбраться в лес. — Это невозможно! — сказал Дункан. — От страха она лишилась сил... Алиса! Моя милая Алиса, придите в себя!.. Все напрасно! Она слышит меня, но не в силах следовать за мной. Идите, благородный друг, спасайтесь и предо¬ ставьте нас своей участи. — Всякий след имеет конец, и всякое несчастье служит уроком! — возразил разведчик. — Вот, заверните ее в эту индейскую одежду. Спрячьте всю ее маленькую фигурку, а то в пустыне не найдется другой такой ножки — она вы¬ даст ее. Укутайте ее со всех сторон. Ну, теперь возьмите ее на руки и идите за мной. Остальное предоставьте мне. Дункан поспешно исполнял все его приказания, и не успел тот кончить своих слов, как он поднял на руки Али¬ су и пошел вслед за разведчиком к выходу по устроенной самой природой галерее. Они быстро прошли мимо боль¬ ной женщины, которая лежала в таком же положении, как они ее оставили, и совершенно одна. Когда они подошли 756

к маленькой двери из коры, голоса за нею показали им, что там собрались друзья и родные больной, терпеливо ожи¬ давшие позволения войти в пещеру. — Если я открою рот, чтобы заговорить, — прошептал Соколиный Глаз, — мой английский язык покажет плу¬ там, что среди них находится враг. Вы должны поговорить с ними на французском наречии, майор. Скажите, что мы заперли злого духа в пещере, а женщину несем в леса, чтобы поискать там целебных кореньев. Пустите в дело всю вашу хитрость. Дверь приотворилась, как будто кто-то прислушивался снаружи к тому, что делалось внутри, и разведчику при¬ шлось прекратить свои наставления. Яростный рев про¬ гнал подслушивавшего, и разведчик, смело распахнув дверь, вышел из пещеры, продолжая разыгрывать роль медведя. Дункан шел за ним по пятам и вскоре очутился в центре группы встревоженных родственников и друзей больной. Толпа, расступившись, дала дорогу отцу и, по-ви¬ димому, мужу больной. — Прогнал брат мой злого духа? — спросил отец. — Кто это на руках у него? — Твое дитя! — торжественно ответил Дункан. — Злой дух вышел из нее, он заперт в горах. Я отнесу жеп- щину на некоторое расстояние, чтобы укрепить ее на слу¬ чай других припадков. Она будет в вигваме воина, когда взойдет солнце. Когда отец перевел слова чужеземца на язык гуронов, среди дикарей послышался сдержанный шепот, выражаю¬ щий удовлетворение. Сам вождь сделал Дункану знак ид¬ ти дальше и проговорил громким, твердым голосом, с вели¬ чественным жестом: — Иди... Я мужчина, я войду в пещеру, чтобы сразить¬ ся со злым духом. Хейворд с радостью повиновался и уже прошел мимо маленькой группы, когда его поразили эти слова. — Разве мой брат сошел с ума, — воскликнул он, —» что так говорит? Он встретится со злым .духом, и тот вой¬ дет в него! А может быть, брат мой выгонит злого духа и он помчится за дочерью моего брата в леса! Нет, пусть де¬ ти мои ждут у пещеры и, если покажется дух, бьют его дубинами. Он хитер и укроется в горах, когда увидит, сколько людей готово сразиться с ним. 757

Это странное предложение возымело желанное действ вие. Вместо того чтобы войти в пещеру, муж и отец боль-« ной вынули томагавки и стали у входа, готовые излить свой гнев на воображаемого мучителя больной. Женщины и дети наломали ветвей и набрали камней для той же це¬ ли. Мнимые колдуны воспользовались этой минутой, чтобы исчезнуть. Соколиный Глаз, хотя и решился воспользоваться пред¬ рассудками индейцев, знал, что умнейшие из вождей не разделяют их, а относятся к ним только терпимо. Знал он и цену времени в подобных случаях. Как бы ни обманыва¬ ли себя индейцы и как бы их самообман ни помогал его планам, достаточно было малейшего повода для подозре¬ ния, запавшего в душу хитрого индейца, чтобы предприя¬ тие оказалось роковым. Поэтому он пошел тропинкой, по которой менее всего можно было ожидать преследования, п обошел поселение, не входя в него. Вдали, при свете ко¬ стров, видны были еще воины, переходившие от хижины к хижине. Но дети уже бросили свои игры, и ночная тиши¬ на понемногу начинала сменять шум и возбуждение хло¬ потливого и полного событий вечера. Алиса ожила под влиянием свежего воздуха, и так как ей изменили физические силы, а не память, то не потребо¬ валось объяснять все случившееся. — Дайте я попробую идти сама, — сказала она, крас^ нея оттого, что не могла раньше покинуть объятий Дун¬ кана. — Мне, право, лучше. — Нет, Алиса, вы еще слишком слабы. Девушка старалась освободиться, и Хейворд был вы¬ нужден расстаться со своей драгоценной ношей. Человек, принявший на себя личину медведя, конечно, не испыты¬ вал восхитительных ощущений влюбленного, несущего свою любимую на руках; может бытьг ему было неизвест¬ но и чувство невинного стыда, охватившего дрожавшую Алису. Когда он очутился на приличном расстоянии от хи¬ жины, он остановился и заговорил о предмете, который знал в совершенстве. — Эта дорога приведет вас к ручью, — сказал он. —» Идите по его левому берегу, пока не дойдете до водопада. Поднимитесь на холм направо, и вы увидите огни другого племени. Подите туда и просите защиты. Если это настоя¬ щие делавары, то вы будете в безопасности. Бежать далеко 758

с девушкой невозможно, — гуроны догонят нас и завладе¬ ют нашими скальпами, прежде чем мы пройдем десяток миль. Ступайте! Да хранит вас бог! — А вы? — с удивлением спросил Хейворд. — Ведь мы же не расстаемся с вами? — Гуроны держат в плену гордость делаваров: послед¬ ний отпрыск могикан в их власти. Я пойду разведаю, что можно сделать для его спасения. Если бы они сняли ваш скальп, майор, за каждый его волосок пало бы по плуту, как я обещал вам, но если к столбу поведут молодого са- гамора, то индейцы увидят также, как может умирать бе¬ лый друг могикан. Дункан, нисколько не обиженный тем, что житель ле¬ сов оказывал предпочтение Ункасу, стал убеждать его отказаться от такого отчаянного предприятия. Ему помога¬ ла Алиса: она присоединила свою просьбу к просьбам Хейворда, умоляя разведчика отказаться от намерения, сулившего столько опасностей и так мало надежды на успех. Все их красноречие было напрасно. Разведчик слушал их нетерпеливо и закончил разговор, сказав тоном, который сейчас же заставил замолчать Алису и доказал Хейворду, как бесполезны будут все дальнейшие возражения: — Я слыхал, что в молодости бывает чувство, привя¬ зывающее мужчину к женщине больше, чем отца к сыну. Может быть. Вот вы рисковали жизнью и всем, что дорого вам, чтоб освободить милую девушку, и я думаю, что по¬ добное же чувство лежит в основе вашеш поступка. Что касается меня, то я учил юношу обращаться с ружьем, и он щедро заплатил мне за это. Я сражался рядом с ним во многих кровавых схватках и, пока слышал треск его ружья с одной стороны и треск ружья сагамора с другой, я знал, что сзади меня нет врага. Зимой и летом, ночью и днем бродили мы вместе по пустыне, ели из одной посуды. Один из нас спал, пока караулил другой. И чтобы Ункаса пове¬ ли на муки, когда я рядом!.. Да раньше чем юноша погиб¬ нет из-за отсутствия друга, верность исчезнет на земле и «оленебой» станет безвредным, как свисток певца... Дункан выпустил руку разведчика. Тот повернулся и пошел твердыми шагами назад, к хижинам гуронов. Хей¬ ворд и Алиса, печальные, несмотря на счастье свидания, некоторое время смотрели ему вслед, потом пошли к отда¬ ленному селению делаваров. 759

Глава XXVI Основа. Дайте и мне сыграть Льва. III е к с п и р, «Сон в летнюю ночь» Несмотря на полную решимость выполнить свое наме¬ рение, Соколиный Глаз отлично понимал предстоящие ему затруднения и опасности. По возвращении в лагерь он на¬ пряг все силы своего острого ума, чтобы придумать, как обмануть бдительность и подозрительность врагов. Магуа и колдун, конечно, стали бы первыми жертвами, которые Соколиный Глаз принес бы ради своей личной безопасно¬ сти, если бы он не считал подобного поступка совершенно недостойным белого человека. Поэтому он отправился пря¬ мо к центру стана, надеясь на прочность веревок, которы¬ ми он связал индейца и колдуна. Шаги его становились все осторожнее, по мере того как он подходил к жилищам, и от его бдительного взора не ускользал ни один признак враждебных или дружеских на¬ мерений индейцев. Впереди других стояла маленькая хи¬ жина; казалось, она была брошена наполовину готовой, не приспособленной для жизни в ней. Однако сквозь щели проникал слабый свет, показывая, что хижина, хотя и не¬ достроенная, обитаема. Разведчик направился туда, как осторожный генерал, который знакомится с авангардом вражеской армии, прежде чем произвести атаку. Соколиный Глаз принял свойственное медведю поло¬ жение — встал на четвереньки — и пошел к небольшому отверстию, сквозь которое можно было видеть внутрен¬ ность хижины. Она оказалась жилищем Давида Гамута. Здесь учитель пения уединился со всеми своими печалями и страхами. Как ни слепа была вера Давида в чудеса, совершавшие¬ ся в древности, он отрицал возможность прямого вмеша¬ тельства сверхъестественной силы в современный мир. Он безусловно верил в то, что ослица Валаама могла за¬ говорить, но относился несколько скептически к возмож¬ ности услышать пение медведя, а между тем он убедился в этом, к великому своему удивлению. Бросив взгляд на певца, Соколиный Глаз сразу увидел, что в уме у него царит полное смятение. Давид сидел в печальном раз- 760

думье ца* куче хвороста, из которой брал иногда не¬ сколько ветвей, чтобы поддержать скудный огонь. Одет был поклонник музыки все так же,, только в дополнение к своему наряду он прикрыл еще лысую голову треуголь¬ ной шляпой, оказавшейся недостаточно привлекательной, чтобы возбудить алчность кого-либо из похитителей. Сметливый Соколиный Глаз вспомнил, как быстро по¬ кинул Давид свое место у ложа больной, и догадался, о чем размышляет теперь певец. Он обошел вокруг хижины, убедился, что она стоит совершенно отдельно от других, и решился войти в нее. Войдя в низкую дверь, он очутился прямо перед Гамутом. Их разделял костер. Соколиный Глаз сел, и в продолжение целой минуты оба молча смо¬ трели друг на друга. Внезапное появление зверя потряс¬ ло Давида. Он поискал в кармане камертон и встал со смутным намерением пустить в дело музыкальное закли¬ нание. — Мрачное и таинственное чудовище!—воскликнул он, хватая дрожащими руками свой инструмент. — Я не знаю ни тебя, ни твоих намерений, но если ты замышля¬ ешь что-либо против смиреннейшего из слуг храма, то вы¬ слушай вдохновенную речь израильского юноши и по¬ кайся! Медведь затрясся всем своим косматым туловищем. Затем хорошо знакомый Гамуту голос проговорил: — Отложи-ка в сторону свистульку и поучи свою глот¬ ку воздержанию. Пять простых, понятных английских слов стоят целого часа крика. — Кто ты? — спросил Давид задыхаясь. — Такой же человек, как ты, кровь которого имеет столько же примеси крови медведя, как и твоя. Неужели ты так скоро забыл, от кого получил тот глупый инстру¬ мент, что у тебя в руке? — Неужели это может быть? — воскликнул Давид. Он вздохнул свободнее с тех пор, как истина начала откры¬ ваться перед ним. — Мне пришлось видеть много чудес, с тех пор как я попал к язычникам, но такого еще ни разу не случалось. — Ну-ну, — сказал Соколиный Глаз, откидывая мед¬ вежью голову и показывая свое честное лицо, чтобы убе¬ дить этим нерешительного товарища, — вы можете увидеть кожу, хотя и не такую белую, как у милых девушек, но все 761

же такую, красный оттенок которой происходит лишь от ветров и от солнца. А теперь за дело! — Прежде всего расскажите мне о девушке и о юно¬ ше, который разыскивал ее с такой смелостью. Они счастливо избавились от томагавков... Но не можете ли вы указать мне, где Ункас? *— Молодой человек в плену, и я сильно опасаюсь, что участь его решена. Я глубоко сожалею, что человек с таки¬ ми хорошими наклонностями должен умереть непросве¬ щенным. Я отыскал прекрасный гимн... «— Можете вы провести меня к нему? — Задача нетрудная, — нерешительно ответил Да¬ вид, — но я боюсь, что ваше присутствие скорее ухудшит, чем улучшит его несчастное положение. — Не теряйте слов, а ведите меня, — возразил Соколи¬ ный Глаз, закрывая снова лицо. Он показал пример Давиду, первым выйдя из хижины. Хижина, в которой был заключен Ункас, находилась в самом центре поселка и была расположена так, что к ней нельзя было ни подойти, ни выйти из нее незамеченным. Но Соколиный Глаз и не думал скрываться. Рассчитывая на свой теперешний вид и умение сыграть взятую им на се¬ бя роль, он пошел по открытой прямой дороге. Поздний час служил ему защитой. Дети уже погрузились в глубокий сон; все женщины и большинство воинов удалились на ночь в хижины. Только четверо-пятеро воинов оставались еще у двери темницы Ункаса, пристально наблюдая за пленником. Когда воины увидели Гамута в сопровождении сущест¬ ва, одетого в медвежью шкуру, которую обычно надевал всем известный колдун, они охотно пропустили их обоих, но не выказали ни малейшего желания удалиться. Напро¬ тив, их, очевидно, интересовало, что будут делать тут странные пришельцы — колдун и безумец. Так как разведчик не мог разговаривать с гуронами на их языке, то ему пришлось поручить Давиду вести раз¬ говор. Несмотря на всю свою наивность, Гамут отлично выполнил данное ему поручение и превзошел все ожида¬ ния своего учителя. — Делавары — трусливые женщины! — крикнул он, обращаясь к индейцу, немного понимавшему язык, на ко¬ тором он говорил.—Ингизы, мои глупые соотечественники, 762

велели им взяться за томагавк и убивать своих отцов в Канаде, и они забыли свой пол. Желал бы мой брат ви¬ деть, как Быстроногий Олень будет плакать перед гурона- ми, стоя у столба? Восклицание «у-у-ух» выразило удовольствие, которое испытал бы гурон при виде такого унижения со стороны врага, которого так давно они все опасались и нена¬ видели. — Так пусть же мой брат встанет в стороне и колдун напустит злого духа на эту собаку! Гурон объяснил слова Давида своим товарищам; они, в свою очередь, выслушали это предложение с удовольст¬ вием. Дикари отошли немного от входа в хижину и дали знак колдуну войти туда. Но медведь, вместо того чтобы послушаться, остался на месте и зарычал. — Колдун боится, что дыхание его попадет также и на его братьев и отнимет у них мужество, — продолжал Да¬ вид. — Им надо стать подальше. Гуроны, для которых такое событие было бы величай¬ шим несчастьем, отшатнулись все сразу и заняли такое по¬ ложение, что не могли ничего слышать и в то же время могли наблюдать за входом в хижину. Разведчик, сделав вид, что уверился в их безопасности, встал и медленно во¬ шел в хижину. В ней царило угрюмое безмолвие; кроме пленника, там никого не было; освещена была хижина только потухающими углями очага. Ункас, крепко связанный по рукам и ногам ивовыми прутьями, сидел в дальнем углу, прислонясь к стене. Мо¬ лодой могиканин не удостоил взглядом явившееся перед ним чудовище. Разведчик оставил Давида у дверей, чтобы удостовериться, не наблюдают ли за ними, и благоразумно решил продолжать свою роль, пока не убедится, что он наедине с Ункасом. Поэтому, вместо того чтобы говорить, он принялся выкидывать все штуки, свойственные изобра¬ жаемому им животному. Молодой могиканин подумал сна¬ чала, что враги подослали к нему настоящего медведя, что¬ бы мучить его и испытывать его мужество; но, вглядев¬ шись пристальнее, он заметил в ужимках зверя, казавших¬ ся Хейворду такими совершенными, некоторые промахи, которые сразу выдали обман. Знай Соколиный Глаз, как низко оценивал зоркий Ункас его медвежьи таланты, он, вероятно, обиделся бы на него. 763