Затем она замялась и посмотрела на Сикс.

– Это узел? Так?

Сикс кивнула.

– Именно, - пробормотала она, удовлетворенная увиденным.
– Именно… теперь по кругу и обратно, чтобы закончить первое соединение.

Виолетта нарисовала голубой круг на конце красной линии, перед тем как пересечь пустое место на гладкой, темной поверхности стены. Когда голубой мел коснулся одной из точек на следующей фигуре, королева вернулась назад и нарисовала линию, идущую от круга к Ричарду. Законченная триада линий, нарисованных Виолеттой, начала светиться. Голубой круг воссиял потоком света, словно маяк, мерцающий из глубины темного камня.

Внезапно Сикс подняла руку, приказывая Виолетте остановиться перед тем, как дотронуться мелком до следующей точки в последовательности.

– Что такое?
– спросила Виолетта.

– Что-то… не так…

Сикс приложила лицо к рисунку, на этот раз, касаясь щекой лица Ричарда.

– Совсем не так…

Ричард еще раз вдохнул серебряное наслаждение. На сей раз к ощущениям чистого экстаза, которыми обычно сопровождалось путешествие в сильфиде, примешивалось что-то еще.

Он вдруг осознал, что, путешествуя в сильфиде, всегда был чем-то обеспокоен. С другой стороны, те неприятности как раз и были причиной, по которой ему приходилось использовать сильфиду. Но все же такого чувства он еще ни разу не испытывал. Это был не страх, скорее смутное, но очень сильное предчувствие беды. И с каждым вздохом этот призрачный груз давил на него все сильнее.

Внутри сильфиды не существовало зрения, терялось ощущение времени, не было ни верха, ни низа. И все-таки было какое-то подобие чувств: тут были цвета, возникали и тут же исчезали случайные, едва различимые тени. Ощущение полета, и в то же время состояние неподвижности в вязкой пустоте сильфиды. Все эти, столь разные, ощущения сливались в единую пьянящую смесь… И не было никакого желания анализировать ее составные части.

Мчась сквозь серебряную сущность сильфиды, Ричард почти перестал беспокоиться. И тут почувствовал странное легкое прикосновение к своей коже. Почти незаметное давление, которого в своих прежних путешествиях ему испытывать не приходилось. Где-то внутри кольнуло и запульсировало смутное опасение.

Он понял, что прикосновение реально - реальнее, чем то плохое предчувствие. И плывя в объятиях сильфиды, он попытался отделить ощущение прикосновения от других чувств. От мирного уединения серебряной пустоты, от нежной заботы, с которой сильфида оберегала его от безудержной скорости, способной разорвать человека на части. От безмятежности, которой наполняла его легкие вдыхаемая субстанция, подавляя все страхи.

Но было что-то еще… То, что он пока не мог выделить и проанализировать.

Что-то было не в порядке, чудовищно не в порядке. Это беспокоило все сильнее, потому что Ричард, как ни старался, никак не мог понять, откуда знает об этом.

Оно точно было… это едва заметное касание. На секунду он предположил, что ему все показалось, но тут же отверг эту мысль. Он на самом деле что-то почувствовал. Казалось, где-то рядом находится источник дьявольской порчи. Все равно, что лежа на лужайке прекрасным солнечным днем посреди буйных красок полевых цветов под лениво плывущими пушистыми облаками на ярко-голубом небе, уловить вдруг, как с дивным ароматом цветов смешивается запах гниющего трупа и жужжание мух. Чувство бесконечного волшебного полета сквозь серебро сильфиды, теперь сменилось мучительным ощущением остановки на полном ходу.

Кара железной хваткой сжимала его правую руку. Но Никки схватила левую, пожалуй, еще сильнее. Ричард был почти уверен, что она тоже что-то почувствовала. Ему так хотелось спросить ее об этом, но разговаривать внутри сильфиды было невозможно.

Раскрыв глаза как можно шире, Ричард старался оглядеться вокруг, но все было смазанным и темным. Ему не удалось рассмотреть ничего, кроме столбов света - красных, желтых, синих - которые тут и там пронизывали туман. Теперь Ричарду казалось, что столбы перестали двигаться как раньше. Находясь в сильфиде трудно быть в чем-то уверенным. Это было скорее неясное ощущение происходящего, нежели отчетливое чувство.

Впереди было… нечто. И оно перемещалось, продвигалось сквозь серебристую тьму. На первый взгляд оно напоминало тоненькие лепестки только-только распустившегося цветка. Затем оно приблизилось, и Ричард разглядел, что это, скорее, напоминает многочисленные щупальца, длинные и извивающиеся. Они, словно веер, развернулись из центра, которого Ричард почему-то никак не мог разглядеть.

Ричард растерялся, настолько явление было необъяснимым. Что бы это ни было, оно приближалось. Казалось, это состояло из кусочков стекла, собранного в нечто упорядоченное. Оно волнообразно колыхалось, раскрываясь перед ним. Он видел раскинутые прозрачные руки и мерцающие позади цветные колонны.

Более странного явления ему видеть не доводилось. И как ни пытался, он не мог осознать его до конца. Словно перед ним была странная картина, и в то же время не было ничего.

И вдруг пришло осознание. А вместе с ним - леденящий ужас. В ту же секунду Никки дернула его за руку, да так сильно, что чуть не вывихнула ее. Ричард резко отпрянул, отчего Кару, держащую его за руку, закрутило и отбросило назад.

Полупрозрачное лезвие просвистело мимо лица Ричарда, едва не задев его.

Никки отдернула его как раз во время.