Ричард указал на стену мягко светящихся линий.

– Это не обычное повреждение. Такое может ее убить. Оно больше не инертно - оно меняется, становится живым.

– Жизнеспособным?
– Зедд скептически поморщился.
– Это невозможно.

– Нужно извлечь ее оттуда. Прямо сейчас!

ГЛАВА 6

Скованная неподвижностью, безмолвная, Никки, тем не менее, слышала все, что говорилось в комнате, хотя голоса доносились словно бы издалека, из другого мира за пределами зеленоватого савана.

Она хотела крикнуть, чтобы его выслушали, но, плотно стянутая заклинанием, ничего не могла сделать.

Больше всего на свете она хотела бы выбраться из этой жуткой магической паутины, опутавшей ее.

До сих пор она - как, впрочем, и каждый из них, - не представляла себе, что такое внутренний обзор заклинания. Знай они, что это такое, возможно, никто из них не решился бы на подобный эксперимент. Только после начала проверки она обнаружила, что внутренний обзор - не просто возможность рассмотреть заклинание изнутри, как они считали. Скорее, это было похоже на примерку. Волшебник, проводящий анализ, в какой-то степени применял заклинание на самого себя.

Но когда она, наконец, поняла это, линии заклинания уже плотно обвивали ее, и было слишком поздно прерывать процедуру, чтобы рассказать другим, каково это: ощущать форму заклятия как часть себя. Магическая сила исходила, казалось, прямо из самого ее существа. Это было открытие, восхищение, граничащее с благоговением.

Начало было прекрасным, но затем что-то пошло неправильно.

Ощущение экстаза от соприкосновения с магией сменилось ужасающей мукой. Каждая новая линия, что пронзала воздух вокруг нее, казалось, прожигает ее душу, нанося ужасную рану.

Прежде всего, она обнаружила, что чувство удовольствия исходило от заклинания, было частью его самого. Выходит, это удовольствие ощущало само заклинание… пока разворачивалось! Точно так же, как удовольствие сопровождает определенные стороны человеческой жизни, подобные ощущения были отражены в замысловатой форме заклинания: во всей красе представленное желание любоваться прекрасным рассветом, пробовать что-нибудь вкусное, пристально вглядываться в глаза любимого человека, получая в ответ такой же любящий взгляд.

Или, по крайней мере, как она представляла себе этот любящий взгляд, представляла, как любимые глаза могли бы смотреть на нее.

А еще она поняла, что тут, как и в жизни, боль всегда соседствует с наслаждением.

Никки никогда не думала, что изучение заклинания изнутри больше всего напоминает своего рода обследование его внутреннего здоровья. Она и предположить не могла, как много может показать такой метод. И уж тем более не могла представить, каким опасным может оказаться поврежденное заклинание.

Она задалась вопросом: а сделала бы она то, что сделала, знай заранее о том, что ее ждет? И сама себе ответила - да. Если это может помочь Ричарду.

В тот момент, помимо боли, это было единственное, что имело для нее значение.

Такой муки ей еще испытывать не приходилось. Даже страдания, причиняемые сноходцем, не могли сравниться с этой болью. Ее невозможно было вынести; в голове оставалась единственная мысль, единственное желание - избавиться от боли. Столь сильным было повреждение заклинания, что Никки уже не сомневалась: этот роковой эксперимент, на который она решилась, будет последним, что она совершила в жизни Ричард указал именно в ту точку, откуда заклинание изменило свое направление. На основной изъян. Она будто раздваивалась под действием испорченного заклинания. Она буквально физически ощущала, как ее жизнь по капле вытекает где-то там, далеко за пределами внешнего круга Благодати. Благодати, начерченной ее кровью. Благодати, которая символизировала ее жизнь. И ее погибель.

В этот миг Никки находилась одновременно в двух мирах… и ни в одном из них полностью.

Находясь в мире живых, она все время чувствовала, как неуклонно скользит в темную пустоту мира мертвых, туда, за пределы внешнего круга.

С каждым мигом ее связь с миром живых казалась все призрачней, все слабее и слабее. И она была почти согласна подчиниться этой неумолимой силе, навсегда затеряться в вечности небытия, если это означало конец той невыносимой боли.

Пусть она была не в состоянии двинуться, но видела все, происходящее в комнате. Не глазами видела - своим даром. И, несмотря на боль, отметила для себя, что такой способ видения является весьма ценным опытом, ведь видеть мир с помощью дара означало почти приблизиться к всеведению. Несмотря на боль, в этом ощущении было какое-то величие.

А снаружи Ричард переводил взгляд с одного пораженного лица, освещенного отблесками зеленоватых линий, на другое.

– Да что с вами? Вы должны вытащить ее оттуда!

Прежде чем Энн успела начать лекцию, Зедд жестом призвал ее сохранять спокойствие. И лишь затем, уверенный, что рот аббатисы останется закрытым, обратил все внимание на внука.

В пересечении добавилась еще одна линия и заняла свое место. Никки показалось, что очередная тупая игла проткнула ее душу и с болью протягивала через нее горящую нить, еще сильнее привязывая к смертельной безысходности. Она делала все возможное, чтобы оставаться в сознании, но с каждой минутой сдаться казалось все привлекательней. Зедд махнул рукой в ее сторону.