– Так или иначе, он удостоверился, что все будет именно так. Он подготовился. И только потом покинул свою башню и шагнул в смерть. Те, кто писал отчет, не знали, что по возвращении у него хватило времени, чтобы послать свою жену со срочной тайной миссией. Она возвратилась, чтобы обнаружить, мужа мертвым.

Разум Ричарда был в смятении. Он едва мог поверить своим ушам. Он чувствовал головокружение от неожиданно открывшихся событий прошлого. Тем не менее, после своего посещения Храма Ветров, он знал, что такие вещи были возможны. Он оставил знания, приобретенные там, как плату за возвращение в мир жизни. Но даже теперь у него оставалось ощущение, насколько глубокими, полными, абсолютными были эти знания. И потребовал от него такой платы в обмен на его возвращение к Кэлен, дух Даркена Рала, его настоящего отца.

– Убитая горем, Магда Сирус вызвалась стать Исповедницей. Этот опасный эксперимент придумал Мерит; и она знала, что с большой вероятностью, может не пережить неведомые опасности этого заклинания. Но весь ее мир рухнул. Она так горевала по умершему возлюбленному мужу, Первому Волшебнику, и не думала, что найдет хоть что-нибудь, ради чего ей следует жить. Вот Магда и решилась на эксперимент, который, как все считали, вполне мог оказаться смертельным. Она желала одного - найти тех, кто был ответственен за все роковые события, которые привели к смерти ее мужа.

– Да, она выжила. Много позже они с Меритом полюбили друг друга, и эта любовь вернула ее к жизни. Отчеты того времени местами испорчены, некоторые куски пропущены, есть ошибки в хронологии событий, но правда - в том, что Мерит был ее вторым мужем.

Ричарду пришлось сесть на мраморную скамью. Принять такое - это было слишком. Совпадения поражали. И примириться с ними было невероятно тяжело. Он - единственный за тысячи лет рожден с магией Ущерба… Барах - последний, кто был в Храме Ветров до самого Ричарда… Барах был женат на женщине, которая стала первой Исповедницей… Ричард влюбился и женился на Исповеднице - самой Матери Исповеднице, Кэлен…

– Когда Магда Сирус использовала свою новообретенную власть Исповедницы на Лотейне, они узнали, что он сделал в Храме Ветров - узнали то, о чем знал только Барах.

Ричард поднял глаза.

– Что сделал Лотейн?

Мать пристально смотрела ему в глаза, словно заглядывая самую в душу.

– Лотейн предал их, когда был в Храме. Он освободил некую магию, которая была там заключена - в какой-то момент будущего она должна была появиться в мире живых. Император Джегань был рожден с этой силой; и именно Лотейн позволил ей просочиться из безопасного хранилища, спрятанного в другом мире. Это была магия Сноходца.

– Но почему Лотейн сотворил такое? Он ведь был главным обвинителем. Это же он обязан был проследить, чтобы команда Храма была казнена за тот урон, который они нанесли.

– Вероятно, Лотейн верил, что магию необходимо искоренить из человеческой расы. В то же верят и наши враги в Древнем Мире. Могу предположить, что его фанатизм нашел новый выход: он вообразил себя спасителем человечества. В итоге он обеспечил возвращение сноходца в мир живых, чтобы очистить этот мир от магии.

– По каким-то причинам, Барах был не в силах заделать брешь, созданную Лотейном, не мог уничтожить последствий его измены. Он сделал лучшее, что мог - проследил, чтобы появился баланс, противовес нанесенному повреждению - кто-то, способный противостоять силам, стремящимся к уничтожению одаренных, кто-то обладающий необходимыми способностями.

– Этим «кем-то» должен был стать ты, Ричард. Барах проследил, чтобы ты был рожден, чтобы мог противостоять тому, что было сделано Лотейном. Именно поэтому ты, Ричард Рал, единственный, кто способен остановить Орден.

Ричард почувствовал себя больным. Все происходящее заставляло его ощущать себя огромной пешкой, которую все используют в своих скрытых целях; простачком, способным лишь исполнять чужие планы, марионеткой, вынужденной играть роль, предопределенную ему через пропасть тысячелетий.

Будто прочитав его мысли, Шота, всё ещё в облике его матери, сочувственно положила руку ему на плечо.

– Барах постарался уравновесить это повреждение. Он не предопределял, как будет достигнуто равновесие, и как оно станет действовать. Твоя добрая воля, Ричард, вовсе не вычеркнута из уравнения.

– Ты так думаешь? Мне кажется, что я - просто решающий элемент этой головоломки, введенный в игру в последний момент. Я не вижу своей доброй воли, своего желания, своей собственной жизни, своего выбора - вообще ничего. Кажется, другие уже определили мою дальнейшую судьбу.

– Я не думаю, что это так, Ричард. Я бы сказала, все, что было сделано, мало чем отличается от подготовки солдата. Обучение дает возможность достичь цели, победить в сражении, если уж битва неминуема. Это не означает, что, когда начнется битва, солдат не сбежит, что будет стойко сражаться. Возможно даже победит, если применит лучшие из своих способностей и навыков. Барах проследил, чтобы у тебя была такая возможность, Ричард. Он оставил тебе броню, оружие, способности, чтобы защитить свою собственную жизнь и свой собственный мир, если возникнет необходимость. Вот и все. Он лишь протянул тебе руку помощи.