Кром этих двух реформ, существует еще одна, которой нкоторые, даже просвщенные умы, придают извстное значеніе: это – увеличеніе налога на наслдство по косвенной линіи.

Послдствія этого были бы совершенно т же, как при введеніи подоходнаго налога. Кром того, мра эта могла бы быть примнена только к поземельной собственности, во всем же остальном ее совершенно парализовало бы развитіе анонимных и акціонерных обществ – развитіе, которое тогда, несомннно, пошло бы еще быстре. Вмсто того, чтобы быть собственниками своих имній, усадеб, домов и лсов для охоты, богачи стали бы их нанимать, а отдача в наем организовывалась бы новыми анонимными обществами, на зло всм государственным мропріятіям.

Государство смогло бы контролировать таким образом лишь незначительное число наслдств, и закон сдлался бы совершенно безполезным. Кром того, благодаря масс всевозможных предварительных соглашеній между тми, кто оставляет наслдство, и тми, в чью пользу он хочет им распорядиться, послдніе всегда будут имть возможность получить наслдство и помимо прямого права наслдованія.

Чтобы помшать этому, пришлось бы создать сотни законов, которые стали бы вмшиваться во вс человческіе поступки и отношенія и мшать людям распоряжаться своим имуществом; но даже и при такой инквизиторской систем нельзя было бы быть увренным в том, что цль будет достигнута. Чтобы заставить общество примириться с такого рода мрами, пришлось бы прибгнуть к революціи или к государственному перевороту: А раз уже будет революція, то не лучше ли сдлать ее ради дйствительнаго шага вперед, чм ради введенія стснительных мр?

Но даже если мы допустим, что эти мры окажут извстное вліяніе на распредленіе собственности, то в чем же измнится положеніе рабочаго? Собственность еще раз перейдет из однх рук в другія, но она опять-таки не попадет в распоряженіе рабочих. Собственником сдлается государство и оно же будет заниматься эксплуатаціей, а мы уже видли выше (когда говорили о государственной власти), что ничего полезнаго для себя рабочій от него ожидать не может. Пока деньги будут лежать в основ всего общественнаго устройства, до тх пор им будут управлять люди, их имющіе. Будет ли государство само непосредственно эксплуатировать т имущества, которыя окажутся у него в руках, или оно отдаст их в аренду частным лицам, – операція эта все равно будет происходить в пользу тх, кто уже владет собственностью. Допустим даже, что ею воспользуется какой-нибудь вновь образовавшійся класс: это опять-таки будет в ущерб всм остальным.

Но чтобы допустить возможность осуществленія этой реформы, мы должны были прежде всего сдлать другое предложеніе, а именно, что буржуазія, возведшая в догмат неприкосновенность частной собственности и построившая на ея законности и на необходимости ея защиты все свое законодательство, – что эта самая буржуазія позволит нарушить порядок, который она сама считает незыблемым. Может ли кто-нибудь сказать, сколько времени понадобится на то, чтобы убдить буржуазію согласиться на мры, которыя она будет считать посягательством на ея «права»? А сколько еще времени уйдет, уже посл осуществленія этой реформы, на то, чтобы увидать, что она не внесла ровно никаких измненій? И не будет ли при этом потеряно столько же времени, сколько, говорят, нужно для осуществленія наших «утопій»?

Мы считаем безполезным заниматься здсь критикой производительных и потребительных товариществ: мы хотим освобожденія полнаго и всеобщаго и знаем, что освобожденіе отдльной личности невозможно без освобожденія всх; различныя мелкія попытки частичнаго освобожденія не имют, поэтому, для нас интереса. Кром того, концентрація капиталов и постоянное развитіе техники, требующее все боле и боле крупных затрат, длают безсильным и это орудіе улучшенія положенія отдльных мелких групп.

Есть и такіе реформаторы, которые думают внести свою лепту в дло освобожденія человчества, разрабатывая какую-нибудь одну область знанія; но под вліяніем борьбы с различнаго рода препятствіями они, в конц концов, доходят до того, что возводят свою мысль в какое-то магическое средство, обладающее всевозможными драгоцнными качествами и долженствующее излчить наш страждущій общественный организм от всх болзней. И сколько среди этих фанатиков искренних людей! Сколько среди этого хаоса идей встрчается идей цнных, которыя принесли бы человчеству огромную пользу, если бы их приложить в разумном обществ; но теперь, осуществляясь по одиночк и в обществ с уродливой организаціей, он могут только или привести к обратным результатам, или быть задушены в самом зародыш, не дождавшись даже своего примненія.

Среди этих убежденных сторонников одной какой-нибудь мысли мы укажем на одного, очень типичнаго и вполн подходящаго для тх выводов, которые мы хотим сдлать: это – Жорж Вилль, проповдник системы химическаго удобренія.

Мы не намрены входить здсь в подробныя объясненія этой системы. Достаточно будет сказать, что химическое изслдованіе растеній показало Виллю, что в них входит четырнадцать химических веществ и что эти вещества всегда одни и т же во всх растеніях и только мняются количественно, смотря по семействам. Изслдовав затм землю и воздух, он увидал, что растеніе может найти там десять из этих веществ и что, слдовательно, остается только доставить ему, в вид удобренія, четыре остальных, т. е. известь, дкій кали, фосфор и азот. На этом он строит цлый проэкт химическаго удобренія, примнительно к характеру обрабатываемой почвы и воздлываемаго растенія, и доказывает, на основаніи цифр, что при настоящем положеніи наших знаній мы могли бы получать, с меньшей, сравнительно с навозом, затратой удобренія, урожай вчетверо и впятеро большій с той же площади земли; вмст с тм мы могли бы разводить гораздо больше скота при меньшем количеств пастбищ и таким образом понизить цну на мясо. Но при этом он спшит заключить, что ключ к ршенію соціальнаго вопроса лежит именно в улучшеніи земледлія. «Изобиліе земледльческих продуктов будет выгодно для всх», говорит он, «собственники земли получат обильный урожай и смогут продавать свои продукты по низким цнам; рабочіе же будут покупать их за дешевую плату и смогут жить в довольств; они будут длать сбереженія, а затм, в свою очередь станут капиталистами». Все, одним словом, пойдет к лучшему в лучшем из возможных обществ.

Мы вполн уврены в искренности г. Вилля и, насколько наши слабыя познанія в этой области позволяют нам судить о его систем, она кажется нам вполн раціональной. Мы нисколько поэтому не отрицаем той пользы, которую принесло бы повсемстное приложеніе его системы в смысл улучшенія положенія рабочих, если бы только рабочим, вообще, что-нибудь могло пойти на пользу в современном обществ. Его цифры только подтверждают мысль анархистов, что при тх средствах, которыми располагает современная наука, можно было бы получать такое большое количество продуктов, что их даже не пришлось бы длить, а каждый смог бы брать из общаго достоянія сколько ему будет нужно, соотвтственно его потребностям или желаніям; при этом обществу не грозило бы никакой опасности голода, – вопреки предсказаніям нкоторых мрачно-настроенных пессимистов, которые думают, что только им одним свойственна добродтель умренности. Они готовы сдлать нам уступку и признаются, что сами, конечно, обошлись бы без всякой власти, но считают эту власть все-таки необходимой для подавленія тх дурных инстинктов, которыми проникнуто все остальное человчество.

В маленькой брошюрк, озаглавленной «Продукты земледлія» один из наших товарищей показал, на основаніи оффиціальных цифровых данных, что даже при настоящем, еще дтском, состояніи земледлія, общая сумма продуктов всего міра на много превышает цифру их потребленія. С другой стороны, Вилль доказывает, что при разумном пользованіи химическими веществами можно, не затрачивая лишняго труда, получать с земли в четыре или пять раз больше того, что она дает теперь. Разв это не блестящее подтвержденіе той мысли, которую мы всегда защищаем?