"Где он, кстати?" — недовольно подумала волшебница, отпуская руку "дяди".

Маленькая принцесса, раскрасневшаяся и веселая, подбежала к Сирентити.

— Сиретта! Ты так красиво танцуешь! Я могу научиться также?

— Конечно, милая, — обнимая юную принцессу, улыбнулась волшебница. — Ты сегодня так прекрасна.

— Господин волшебник, вы не видели Его Высочество? — спокойно поинтересовался Тарвус, глядя на Зелла.

Тот вежливо поклонился и покачал головой.

— Брата недавно кричали, — звонко провозгласила маленькая принцесса.

— Позвали, — поправила Сиренити, пряча улыбку. — А кто, милая?

— Я их не знаю, — надулась девочка. — Такие странные в масках. А ведь сегодня не маскарад. Такие невоспитанные!

Сиренити обменялась с Тарвусом тревожным взглядом.

— Прости, милая, кажется, я тоже должна тебя оставить, — сказала она принцессе, целуя её в щёку. — Не скучай без меня!

Тарвус взял волшебницу под руку и вывел из залы. В Коридоре, прислонившись к стене девушка закрыла глаза.

— Что-нибудь чувствуешь? — спросил Тарвус, изучая встревоженное лицо девушки.

— В масках… идиоты! О чём думала стража. Если вообще думала. Так…мой амулет… Подожди… А, бездна! Это они!

— Листверцы? — резко спросил Зелл, оказываясь рядом. Тарвус смерил его недовольным взглядом.

— Господин волшебник, ваше присутствие здесь крайне нежелательно. Вы нам мешаете.

— Мне что, ещё раз повторить, что мой долг — защищать принца? — натянуто улыбнулся маг.

Сиренити открыла глаза и резко взмахнула рукой. Вокруг них закрутились руны портала.

— Пусть идёт с нами, Тарвус, — сказала она в ответ на удивлённым взгляд мужчины.

— Благодарю, Ваше Величество, — промурлыкал Зелл, поудобнее перехватывая посох.

Руны сверкнули. И тут же Коридор опустел. Лишь ветер пролетел и распахнул двери в бальную залу. Но предупредительные слуги быстро устранили эту неприятность

В воздухе замер стойкий аромат фиалок…

После практически вечности тревожного ожидания эта ведьма соизволила появиться.

— Где ты была? — я с трудом узнал собственный голос — резкий, хриплый; когда Сиренити, придерживая длинный подол порванного о платья, буквально ввалилась в комнату. Такой я её ещё не видел.

Не глядя на меня, девчонка, шипя, как рассерженная кошка, держась за стену, подтащилась к кровати. Постояла над ней мгновение, потом со стоном мешком упала на чистое покрывало, тут же испачкав его кровью.

— Сиренити, ты ранена! — вся накопившаяся за эти дни ярость мгновенно сменилась беспокойством. — Что случилось?!

Девчонка пробормотала что-то нечленораздельное и закашлялась. Из её рта обильно хлынула грязно-красная масса. Сиренити захлебывалась ею, задыхаясь. Я теоропливо перевернул девчонку, так, чтобы её голова свесилась с постели.

Откашлявшись, Сиренити прохрипела:

— Воды…

Поддерживая девчонку, я протянул руку, взял стакан с водой, стоявший на столике у кровати, и аккуратно приблизил его к губам волшебницы.

Сиренити пила быстро, шумно, фыркая и захлёбываясь. Когда она, тяжело дыша, обвисла у меня на руках, я осторожно опустил её на кровать и подоткнул под спину и голову подушки. Выглядела девчонка ужасно — кровь на губах, царапины, испачканное, порванное платье, мешки под глазами, растрёпанные волосы.

— Что случилось?

— Тарвус… мерзавец… ещё раз… втянул меня… чтоб я ещё раз, — простонала колдунья, закрыв глаза. — Ну не-е-ет…

Из уголка рта девчонки снова стала сочиться кровь. Я даже в лучшие свои дни целителем не был, так что просто отвернулся, налил ещё воды и протянул девушке. Та, не глядя, взяла и быстро выпила.

— Спасибо…

Успокаивая себя осознанием того, что просто так взять и умереть эта колдунья — с её-то силой — не может, я снова спросил:

— Где ты была?

Девчонка открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на мне.

— Не твоё дело, — заявила она, щурясь, словно от яркого света.

— Что? — я подавился возмущением. — Тебя не было два дня! Я проснулся, а ты исчезла! Оставила меня посреди леса в каких-то руинах, теперь явилась раненая, как после схватки и заявляешь, что это не моё дело?!

Девчонка — даже в таком состоянии она способна прятаться за равнодушной маской! — хмыкнула и тут же поморщилась.

— А тебе-то что? Ты меня тогда на площади чуть не убил, пока в демона превращался. Что, скажешь, тебя заботила тогда моя безопасность? Нет, ты собирался выкачать из меня всю силу, как из этой… Катарины, и спасти мир, тьфу ты, людей!