"А я жив", — усмехнулся я про себя, пытаясь отвернуться от очередного удара подушкой.

— А ты смеёшься надо мной, мерзкий демон! — вопила девчонка, почти перейдя на уровень ультрозвука. — Ты даже не представляешь, — удар подушкой, — что, — удар подушкой, — могло, — снова подушка, — случиться!!

Наконец, подушка выпала из обессиливших пальцев, и Сиренити рухнула в кресло, снова закрыв лицо руками. Именно сейчас она казалась очень несчастной.

— Прости, — прошептал я, абсолютно не понимая, за что извиняюсь. Но опыт общения с собственной сестрой, которая периодически закатывала нам с братом истерики, особенно после смерти отца, показывал, что это самое верное решение в данный момент.

— Ты последний… глупец, Брас! — выдохнула Сиренити, опуская руки. И подозрительно глядя на меня, тихо спросила. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — легко соврал я, глядя волшебнице в глаза.

— Ах ты ещё и чувствуешь себя нормально! — снова завопила, но, вздохнув, покачала головой. — Из-за твоей… вспышки мы и правда чуть не погибли. О чём ты думал? — и не дожидаясь ответа, продолжила. — Если Эру почувствовала твою силу, как думаешь, сколько времени ему потребуется, чтобы найти тебя?

Я поморщился. Ненавистный брат!

— Они умирали. Люди на площади, — вспомнив, что там творилось, сказал я. — Неужели тебе не было их жаль? Ты ведь могла помочь.

Впрочем, кто я такой, чтобы её винить? Если бы не воспоминание о Катарине, я вряд ли и сам…

— Люди?! — прервала мои размышления волшебница. — И с чего это ты стал так сердоболен? Люди! Ха! В опасности были мы, Брас! Понимаешь? Мы!

Глядя на её презрительную улыбку, я прошептал:

— А ты всегда думаешь только о себе?

Сиренити встала, скрестив руки на груди.

— Знаешь, мне я как-то ближе, — угрюмо ответила она. — Что, забыл, сколкьо нам пришлось просидеть в заколдованном доме? Или как все эти люди набросились на тебя в кафе, когда увидели твоё изображение под надписью "Разыскивается"?

— Они ничего не понимали.

— Да ладно! — фыркнула девушка. — Не понимали! Думаешь, они бы тебе потом спасибо сказали, эти люди? После того, как ты бы их спас? Да? Как бы ни так! Отдали бы Эру на блюдечке! — последние слова Сиренити почти выкрикнула.

Воцарилась гулкая тишина. Девушка села на краешек постели, печально глядя на меня.

— Кроме того у меня нет права им помогать. Я просто не могу, Брас. Не могу.

— Почему? Ты же сильнее аархов.

Волшебница покачала головой.

— Существует равновесие… А! Ты не понимаешь… Забудь, Брас.

Снова тайны? Как же она надоела со своей осторожностью и скрытностью!

— Что случилось с аархами? — спросил я чуть погодя.

— Сработал мой амулет, — всё ещё злясь, ответила девушка.

Амулет? Готов поклясться, ничего подобного на ней вечером не было!

Словно прочитав мои мысли, волшебница закатала рукав кофты и протянула руку. Около запястья розовел свежий крестообразный шрам.

— Наиболее сильные амулеты я вживляю в тело, — объяснила она. — Так, на всякий случай… Мне пришлось перенести нас в другое место, — голос Сиренити доносился откуда-то издалека. — Амулет Эру почувствовать не способен, но есть его маги… твоя сила… я решила, что безопаснее будет нам переехать… нашла разрушенный храм… судя по разбитой статуи — твой… и…

Но вязкий туман, сменивший вспышки, забрался в уши, голову, затягивая вниз, в глубокую бездну тихого, спокойного сна.

Убедившись, что демон заснул, Сиренити осторожно укрыла его, сменила высохшую повязку на лбу и, сжав виски пальцами, рухнула в кресло. Бездна, как же она устала! Найти подходящее место, окружить его щитами… о постройке ещё одного "волшебного домика" не могло быть и речи — у неё еле остались силы для защитных заклинаний. А ещё нужно было позаботиться о Брас. Бездна, что на него нашло?! Обещал же, никогда заимствовать магию…

Однако образ блондинки с портрета в его голове слишком красноречиво говорил о причине внезапной ярости демона.

Волшебница поморщилась. Что её держит здесь? Что заставляет помогать этому обречённому? По всему видно, что его брат победил — это нормально, это просто смена власти… почему тогда она здесь — и с кем — демоном?!

Да, ей было жалко его — там, в парке во время их первой встречи. Да, не хотелось его смерти. Может, тогда он слишком напоминал Армана, её ученика? Ну а сейчас?