Взять себя в руки под его неотрывным взглядом было не так-то легко.

Покачав в ответ головой, Каролин скрыла за фасадом холодной индифферентности силу и страсть чувственного притяжения, которое по-прежнему сохранилось между ними спустя все эти годы.

– Я - мать-одиночка, - отрезала она.
– И отношусь к своим родительским обязанностям очень серьезно, - продолжала она с торжественной нотой в голосе.
– Я не люблю оставлять Джесси с сиделками.

– Аминь, - сухо вставил Алекс.

Джесси захихикала.

Он усмехнулся.

Чувствуя себя полной дурой, Каролин покраснела.

– Ладно, не знаю, как остальные, а я хочу есть, - решительно объявил Алекс, меняя тему.
– Надеюсь, мы сегодня все же пообедаем?

Благодарная за прекращение мучений, Каролин с радостью произнесла:

– Да, пора обедать.
– И обратилась к дочери: - Джесси, достань, пожалуйста, из холодильника все для салата, пока я зажгу газ в гриле.

Тут Алекс поймал ее за руку.

– Я займусь грилем.

Испуганная теплом, растекающимся от его легкого прикосновения по всему телу, Каролин взглянула на него в безмолвном удивлении.

Такие простые слова, но мягкость его голоса, свет в его глазах вместе с легким касанием рук дали мощный толчок переживаниям интимного свойства.

Каролин оказалась беспомощной перед нахлынувшими на нее чувствами. Ей ничего не оставалось, как вымолвить:

– Хорошо.
– Она облизнула пересохшие губы и, сглотнув, пробормотала: - Я… э-э… подготовлю мясо для гамбургеров.

– Так и сделаем.
– Алекс вышел.

– Правда, он потрясающий?
– воскликнула Джесси, как только за Алексом закрылась дверь.
– Я, наверное, влюблена, - с драматическим вздохом продолжила она.

Боюсь, я по-прежнему влюблена.

Кое- как собравшись с мыслями, Каролин выдавила из себя улыбку и с нарочитой медлительностью проговорила:

– Мне кажется, есть некоторая разница в возрасте.

– Фу, мама, - проворчала Джесси.
– Я совсем не имела в виду эту слащавую дрянь.

– Знаю, золотце, я просто дразню тебя.
– С мягкой и виноватой улыбкой Каролин направилась к холодильнику, чтобы достать мясо для гамбургеров и сосиски.

В этот момент вернулся Алекс.

– Что за слащавая дрянь?
– спросил он, подозрительно осматривая мясо в руках Каролин.
– Что-то не то с гамбургерами?

Джесси захлебнулась от смеха.

Каролин сухо объяснила:

– Нет, с мясом все в порядке; слащавая дрянь - просто девичьи разговоры.

– А-а… понятно, - пробормотал Алекс, переводя взгляд с одной на другую.
– А мальчиков не пускают в слащавые девичьи разговоры?

– Ну конечно, нет, - произнесла Джесси, очень по-взрослому качнув головой.
– В противном случае они не были бы девичьими разговорами, не так ли?

Каролин с гордостью засмеялась: логика ответа дочери превосходна.

– Что ж, тогда я не в счет.
– Алекс, сдаваясь, поднял руки.
– Я закрыл рот и приступил к работе.
– Он пересек кухню и взял у Каролин гамбургеры.
– Ну, кому класть лук?

В конце концов, думала позже Каролин, вечер получился удивительно приятным, учитывая даже неизбежную в этой ситуации напряженность.

Лежа в постели, усталая, но с открытыми глазами, Каролин припомнила весь вечер во всей его последовательности.

Алекс оказался приятным и удобным гостем, поскольку не только демонстрировал хорошее настроение, но и действительно помогал.

Он приготовил гамбургеры, потом поджарил и их, и сосиски - что было, правду говоря, уже лишним. Затем после обеда долго смешил Джесси своими шутками, помогая ей мыть посуду.

Господи, Александр Форестер - и мытье посуды! Можно ли такое себе представить?!

В какой- то, нет, в значительной мере его желание во всем помогать больше встревожило, чем обрадовало Каролин.

Тот ли это Александр Форестер, который ни разу и пальцем не шевельнул, чтобы чем-то помочь, за месяцы их брака? Тот ли это человек, который вряд ли замечал безупречную чистоту их дома - того дома, который он купил через несколько месяцев после свадьбы и который по его настоянию остался за ней после развода, того самого дома, который позволил ей приобрести для себя и Джесси этот дом?