Какое- то мгновение Алекс не двигался, с удивлением глядя на Каролин.

– Ты уверена, что наша помощь тебе не нужна?

– Конечно.
– Каролин подыскала соответствующую улыбку.
– Я очень люблю заниматься домашними делами.

– Ты могла бы присоединиться к нам в поисках ракушек, - предложил он.

– Спасибо, я - пас.

Он вздохнул.

– Тогда, может, присоединишься к нам, когда мы вернемся?

– Когда вы вернетесь?
– нахмурилась она.
– К чему присоединиться?

Ухмыляясь почти как Джесси минутой раньше, Алекс отодвинул свой стул и встал.

– Как - к чему? Мыть ракушки, а потом раскрашивать их, - проговорил он и пошел к выходу.

Каролин в тихом ужасе смотрела на закрывшуюся дверь. Он собирается вернуться в дом с Джесси?!

О, счастье.

О, радость.

О, проклятие.

Она даже не замечала, что комкает пальцами край скатерти.

– Как мило, что твоя мама позволила тебе сегодня ускользнуть от работы, - заметил Алекс, вышагивая следом за Джесси, когда они пересекли дорогу и направились к пляжу.

– Ага, - энергично кивнула Джесси.
– Мамочка - класс.

И она меня классно раззадорила, подумал Алекс, вспоминая внезапный трепет, который он испытал, стоя позади нее на кухне.

Каролин, эта новая Каролин пахла совершенно по-другому, не так, как та юная женщина, которую он помнил, и она - полная противоположность женщинам, которых он узнал в последующие годы.

Юная Каролин имела легкий цветочный аромат, а те, другие женщины, похоже, поливали себя дорогими духами, от которых хотелось только забыться.

Но эта новая, более зрелая Каролин источала сложный аромат запахов кухни, душистого мыла, шампуня и женщины-соблазнительницы.

Просто убийственный для мужчины!

На губах Алекса появилась кривая усмешка. Она стала шире, когда ветерок задрал незастегнутую курточку на спине Джесси, открыв надпись на ее майке.

Жизнь - веселая штука.

А иногда такая мука, добавил он, и глаза его заволокло туманом, когда он посмотрел на резвящуюся девочку.

Его ли дочь Джесси?

Господи, сделай так, молил Алекс. Несмотря на горькие мысли, что Каролин обманула его и даже ограбила, он страстно желал, чтобы девочка оказалась его. Его плотью, его кровью, зачатой в союзе с женщиной, которую, как он с легкостью признал, он никогда не прекращал любить.

Да, жизнь может быть настоящей мукой.

– Эй, Алекс!
– позвала Джесси.
– Будем помогать или глазки строить?

– Помогать, - отозвался Алекс, следуя ее примеру и опускаясь на песок, чтобы снять кроссовки.
– Тебе сразу все удовольствия!

Вместе засмеявшись, они отставили обувь в сторону и принялись ревностно искать ракушки. Джесси извлекла запасную лопаточку для него, а Алекс предложил нести большое ведерко, которое он ей купил.

Все время Алекса подмывало спросить девочку о том, что его волновало сильнее всего.

Но он устоял.

Тем не менее благодаря открытости Джесси и явному к нему расположению Алекс узнал некоторые интересующие его факты.

Джесси невинно выболтала их, пока они перекапывали немалую часть пляжа.

– В этом году я получила почетные грамоты за каждую четверть, - после продолжительного молчания заявила она как бы между прочим.

– Поздравляю, - сказал Алекс, чувствуя гордость за ее успехи.

– Спасибо, но должна признаться, мне это далось без труда, - улыбнулась она.

Он улыбнулся в ответ, рассуждая, что интеллект мог передаться генетически.

Довольные друг другом, они долгое время копали молча. Наконец Джесси снова заговорила:

– Ты бывал в Ошен-Сити, когда приезжал сюда?

– Конечно, - ответил Алекс, выпрямляясь, чтобы размять спину.
– Мы ездили раз в неделю на концерты на «Музыкальный пирс».

– И мы тоже!
– воскликнула она.
– Мама обожает эти концерты, особенно когда играют музыку из кино и бродвейских мюзиклов.

Алекс улыбнулся, вспоминая, что Каролин всегда предпочитала мелодии кино и мюзиклов популярной тогда рок- и поп-музыке, хотя любила и эту дребедень.

– Я тоже больше всего любил эти концерты, - согласился он.

Снова воцарилось молчание - на целых тридцать или сорок секунд.

– Я люблю водные горки.

Ничего не представив, Алекс нахмурился.

– Какие водные горки?

– Те, что на набережной Ошен-Сити.

– Хочешь одурачить меня?
– усомнился он.
– Не знаю никаких водных горок на набережной.