– Привет. Поиск зарытых сокровищ?
– спросил Алекс, опускаясь рядом с ней.

Джесси слегка повернула голову, чтобы взглянуть на него. Подозрительное выражение на ее лице подсказывало Алексу, что она хорошо осведомлена: к незнакомцам нужно относиться осторожно, особенно к мужчинам.

– О! Привет, мистер… - Джесси узнала его сразу, но не могла вспомнить имя.

– Алекс, - с улыбкой подсказал он.

– Значит, Алекс.
– Ее лицо расплылось в широкой улыбке.
– Нет, я не ищу сокровища, я ищу ракушки. Но здесь, говорят, где-то действительно зарыто сокровище.

– Ага, я тоже это слышал, - улыбнулся в ответ Алекс.
– Маленьким мальчиком я надеялся поймать удачу, отыскивая ракушки.

Джесси оставила раскопки и отряхнула песок с коленей своих плотных брюк.

– Вы искали ракушки… здесь?

– Конечно, все время.
– Алекс сел в песок рядом с ней.
– Это было моим любимым занятием.

– Вы часто приезжали сюда, когда были маленьким?

– Да, каждое лето.
– Алекс вытянул ноги, не задумываясь о песке, прилипшем к его дорогим брюкам.
– По правде говоря, моя семья проводила почти каждое лето здесь, в Кейп-Мей, в том доме, где вы живете сейчас.

Ее глаза загорелись.

– Вы знаете Питерсонов?

Алекс кивнул.

– Мы с Майком Питерсоном вместе росли.

– С дядей Майком?!

«Дядя Майк»? Алекс нахмурился.

– Майк Питерсон - твой дядя?
– спросил он, пытаясь разобраться в семейных связях.

Джесси качнула головой.

– Нет, не родной дядя, - объяснила она, - я просто зову его так.

– А, понятно, - произнес он, припоминая, что жена Майка была, да, наверное, и остается лучшей подругой Каролин.

– Вы находили когда-нибудь действительно ценные ракушки?
– спросила Джесси, вновь завладевая его вниманием.

– Множество, - уверил ее Алекс, внезапно задумавшись: а что стало с его обширной коллекцией? Скорее всего, мать выбросила ее, заново обставляя комнаты после его переезда из родительского дома в собственный.
– А ты?

– Тоже много.
– Она испытала на Алексе свою озорную улыбку.
– Мама всегда грозится выбросить их.

Алекс кивнул.

– И моя тоже грозилась.

– Я иногда раскрашиваю ракушки.

– Я тоже раскрашивал.
– Алекс улыбнулся, вспоминая те долгие часы, которые они с Майком и двумя младшими сестренками Майка провели за размазыванием акварели по ракушкам.

– Классно, - улыбнулась в ответ Джесси.
– Что еще вы любили делать, когда бывали здесь?

– Ну, что обычно делают дети летом на море, - пожал плечами Алекс.
– Дурачились на пляже, пытались кататься на серфинге… - Он усмехнулся.
– Не слишком получалось.

– Волна не та, - высказалась Джесси.

– Ага, - согласился он.
– Когда мы не были на пляже, то катались на велосипедах, иногда ездили на сам мыс искать алмазы. Никогда не находили.

– И я тоже, - засмеялась Джесси.
– Но важна не находка, а сам процесс.

Блестяще для ребенка!
– восхитился Алекс, смеясь вместе с ней.

– Но рыбу мы действительно ловили.

Ее маленькое личико стало еще оживленнее.

– Вы тоже любите рыбалку?

– Ну, я не занимался этим много лет, но раньше любил.
– Он с любопытством посмотрел на нее, удивляясь, как много у них общего.
– А ты любишь рыбалку?

– Еще спрашиваете!
– с энтузиазмом воскликнула она. Потом скорчила рожицу.
– Но мама ее ненавидит.

– А твой папа?

Джесси постаралась беззаботно пожать плечами, хотя получилось не совсем убедительно.

– Его нет.

– Понятно… - пробормотал Алекс, борясь с искушением влезть не в свое дело.
– Мне очень жалко.

– Он умер, - вздохнула Джесси, - когда я была совсем маленькой. Я не помню его, но знаю, как он выглядел. Мама увеличила его фотографию и вставила в рамку для меня. Она на столе в моей комнате.

– Итак, вы живете вдвоем с мамой?
– спросил он, несмотря на то что не любил соваться в чужие дела. Но он должен узнать, должен выяснить, был ли мужчина - вернее, другой мужчина - в жизни Каролин.

– Ага, - ответила Джесси.
– Но все нормально, мама отличная. Нам прекрасно вдвоем.