Когда зазвучала музыка, Бранд взял ее за локоть и повел танцевать. Только оказавшись в его объятиях, она сообразила, что он не спросил, хочется ли ей танцевать, а ей и вовсе не пришло в голову не подчиниться ему.

Бранд держал ее крепко, но прилично, положив одну руку ей на талию, а другой не очень сильно сжимая ей пальцы. Он был посредственным танцором, из тех, кто движется как положено, с грацией и умением, но не старается изображать ничего необыкновенного. К тому времени, как они сделали два круга, Изабелла уже сходила с ума от желания.

Она попыталась прижаться к Бранду, но он ей не позволил.

— Нет, — сухо сказал он. — Я пригласил тебя в качестве жены, а не приманки для репортеров. Следи за собой, Изабелла.

Как он смеет? По его напряженному взгляду она понимала, что он тоже изнывает от страсти. Едва он появился в ее квартире, как ей стало ясно, что его хваленый самоконтроль висит на волоске.

— Нечего срывать на мне свою неудовлетворенность, — сказала она, не особо беспокоясь о том, что волосок может лопнуть; правда если это случится, за себя она тоже не ручается.

Бранд раздул ноздри.

— Неудовлетворенность? — Он развернул ее к себе. — С чего ты взяла?

Она одарила его приторно-сладкой улыбкой.

— Я ошиблась?

— Черт бы тебя побрал, Изабелла.

Эти грубые слова прозвучали, как ни странно, ласково, и в ту же минуту смолкла музыка. Оркестр заиграл снова, но уже в гораздо более быстром и откровенно эротическом ритме, и Бранд повел ее к столику.

Не успели они сесть, как не терявший надежды председатель Фонда пригласил ее на танец.

Право выбора было за ней, но она не хотела его провоцировать и вопросительно взглянула на него. Он коротко кивнул, словно ему все равно, и тогда она, улыбнувшись, протянула бизнесмену руку. Мгновением позже она уже кружилась в его объятиях. У него как раз не было сомнений, прижимать ли ее к себе или не прижимать, и вскоре ей пришлось бороться, чтобы сохранить приличное расстояние между ними. Изабелла с облегчением вздохнула, когда к ним подошел еще один кавалер.

Однако и он, едва музыка стала громче, резко притянул ее к себе и опустил левую руку ниже талии. Изабелле это не понравилось, и она уже было открыла рот, чтобы попросить его передвинуть руку, но тут ощутила на талии знакомое прикосновение и секундой позже оказалась в объятиях Бранда.

— Спасибо, — пробормотала она на случай, если он собирался устроить ей сцену. — Но я думаю, он всего лишь…

— Знаю. — Голос Бранда звучал еле слышно и опасно. — Честно говоря, не могу его винить.

У нее перехватило дыхание, когда его рука перешла запретную черту, но на этот раз она не собиралась протестовать. Когда же она качнула бедром под его ладонью, то и с его дыханием стало не все в порядке.

Они забыли о приличиях и об утренних газетах. Музыка кружила их, и, не помня ни о чем, они скользили в направлении дверей.

Когда они оказались в холле, Бранд остановился, но не убрал руку с ее бедра.

— Мы уходим, — сказал он.

Он смотрел на нее с такой уверенностью, словно мысленно уже сорвал с нее платье.

Бранд не спрашивал, тем не менее ждал ответа.

— Да.

Она робко улыбнулась ему.

Он наклонил голову.

— Схожу за твоей накидкой. И извинюсь.

Уже в лимузине, все еще не придя в себя, Изабелла тихо спросила его.

— Что ты им сказал? Что у меня болит голова?

— Нет. Я сказал правду. Сказал, что увожу тебя домой в постель.

— Нет! Ох, Бранд…

— Да. Но не беспокойся.

Он похлопал ее по той части тела, которая была ближе к нему, и это оказалось бедро.

— Они думают, будто ты беременна.

— Ой! Зачем? Убл…

Она повернулась к нему, сама не заметив, как подняла руку, чтобы залепить ему пощечину, но он перехватил ее.

— Попридержи руки. Это не моя идея. Думаю, жена председателя постаралась. Это началось, как только она узнала о твоем возвращении. Как будто я держал тебя в холодильнике, ожидая подходящего момента.

— Чтобы вытащить, как кролика из шляпы? — недоверчиво переспросила Изабелла.

— Замороженного. — Бранд, любуясь, внимательно посмотрел на нее. — Неплохо. — Он помолчал. — Я сказал правду? Я везу тебя в постель? — хрипло проговорил он.

Это было не похоже на вопрос, но он ждал ответа. Она хотела ему сказать: «Нет. Не надо, Бранд. Потому что ты разобьешь мне сердце». Однако она ничего не сказала, а, когда он обвил руками ее талию, слабо вскрикнула и прижалась к нему.