Домой. Домой, где живет нежная мама и властный отец, который мимоходом припомнит ей Бранда. Домой, где вечно суетятся сестры вокруг своих шумных детей. Домой к родителям, которые дали ей все, что ей было нужно, кроме права самой выбрать себе мужа…

Изабелле вдруг стало нечем дышать. Она прижала руку к горлу. Ощутив на себе пристальный взгляд Бранда, она обернулась.

Он стоял, опершись одной рукой на ствол дерева, и хмурился.

Он наверняка разозлится, если она уедет. Из-за Конни. Возможно… Она нагнула ветку и отпустила ее, и дождь из серебристых капель пролился ей на волосы. Возможно, он будет иногда вспоминать свою жену, хотя бы ее теплое тело в постели. Нельзя думать об этом. Она уедет потому, что не может жить в браке, который держится на сексе, комфорте и общем ребенке. И не может оставаться в городе, где в любой момент жди появления Бранда. Единственное, что она может сделать для него, это устроить, чтобы Конни ездила к нему в гости. Так будет справедливо.

— Я тоже ни о чем не прошу.

Голос Бранда дошел до нее как будто издалека. Это был холодный голос, каким он разговаривал по телефону с нерадивыми служащими. Она вся дрожала и с трудом заставляла себя смотреть ему в лицо. Суровое, безжалостное лицо человека, способного на любую выходку. Он привык брать от жизни все, что хотел…

— Ты не можешь заставить меня остаться здесь. — Изабелла расценила его слова как угрозу. — Похищение детей карается законом.

— И поэтому нецелесообразно. — Он улыбнулся, показав зубы. — Но ты должна понять, что есть другие, более действенные методы убеждения.

Когда он начал подвигаться к ней, словно имел в виду немедленно начать убеждать ее, Изабелла отпрянула и уперлась в дерево.

— Ну и клыки у тебя. Ты завтракал? — с фальшивой бравадой спросила она, когда он еще больше обнажил в улыбке зубы.

— Завтракал? — Он остановился как вкопанный, словно она предложила ему салат из нарциссов. — Я думал не о еде, Изабелла. У меня в мыслях кое-что другое.

— Бранд! Стой. — Изабелла стала осторожно двигаться к дому. — Ты же не…

Она замолчала, не в силах говорить, как вдруг белый пушистый клубочек прокатился по лужайке и радостно ткнулся Бранду в колени.

— Благодари Бога… — пробормотал он. — Ладно, убеждение отложено. Временно. Доброе утро, Пушок.

Он поднял щенка, который восторженно крутился в его руках и лизал мокрым розовым язычком ему нос.

Изабелла поняла, что гроза миновала. Она понятия не имела, какой вид убеждения выбрал Бранд, и не понимала, испугалась она или разозлилась, но одно она теперь знала твердо — очень скоро у нее не будет другого выбора, как только уйти от него. И это было почти невыносимо.

Пушок придумал сунуть язык в ухо Бранду. Увидев изумленное выражение на лице мужа, Изабелла, несмотря на отчаяние, улыбнулась. Даже смешной белый мопс пал жертвой непобедимого обаяния Бранда.

Бранд заметил ее улыбку и язвительно проговорил:

— У нашей дочери и ее собаки хватает здравого смысла наслаждаться жизнью, которую я им даю, миссис Райдер. Даже вопреки вам. А теперь пойдем завтракать.

Изабелла растерянно кивнула. Неужели Бранд согласился с тем, что она не может с ним остаться? Дай Бог. Но не похоже на него — сдаваться без боя. Так же, как проигрывать бой, в который он ввязался. Он всегда жаждал победы — и всегда выигрывал.

Бранд не предложил ей руку. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на щенке, предоставив ей беспокойно размышлять о том, как она будет убеждать Конни, что возвращение в Эдмонтон диктуется их интересами. Все равно — чему быть, того не миновать.

Несколько раз у нее перехватывало в горле, но она решила, что должна позавтракать без слез.

Ей пришлось нелегко, но она выдержала, хотя слезы то и дело подступали к глазам, когда она смотрела на Бранда, спокойно намазывавшего маслом тост и читавшего газету. Раз или два, когда их взгляды встречались, она даже изображала улыбку, словно и не было тяжелого, давящего кома в груди.

После завтрака она объявила, что уезжает.

— В этом? — спросил Бранд, показывая на белый свитер и шорты.

— Да. Если ты не против. Я постираю их и сразу же верну.

— Спасибо. — Он кивнул и вернулся к утренней газете. — Когда будешь готова, скажи. Я отвезу тебя домой.

— Не стоит. Я вызову такси.

Он аккуратно сложил газету.

— Я сказал, что отвезу тебя. Никогда моя жена не сядет в такси в таком виде, словно ее только что вытащили из мусорной кучи.

Она стиснула зубы.

— Кроме того, я хочу повидать Конни.

Он дает мне возможность отступить, подумала она с благодарностью, удивлением и досадой. Как же хорошо он меня знает.

— Ладно, — согласилась она. — Спасибо. Я буду готова через полчаса.

Бранд наморщил лоб и вновь взялся за газету.

Часом позже, когда «ягуар» остановился возле ее дома, Изабелла увидела мужчину перед дверью, изо всех сил жавшего на звонок.

— К тебе гость, — заметил Бранд.