Палец солдата расслабился.

Гэррети снизил скорость до очень быстрого шага; во рту у него была пустыня, а сердце билось с частотой отбойного молотка. Белые пятна разных форм и размеров вспыхивали у него перед глазами в такт пульсу, и некоторое время он был уверен, что хлопнется в обморок. Но это прошло. Ноги, страшно недовольные тем, что их лишили законного отдыха, орали на него, корчась от боли. Он стиснул зубы и превозмог боль. Мышца на левой ноге все еще дергалась тревожно, но он по крайней мере не хромал. Пока что.

Он посмотрел на часы. Они показывали 14:17. В течении следующего часа от смерти его будет отделять лишь какая-то пара секунд.

— Возвращение в царство живых, — сказал Стеббинс, когда Гэррети поравнялся с ним.

— Ну да, — скупо ответил Гэррети. Его вдруг затопила обида. Они бы и дальше шли, даже если бы он получил свой билет. Ни слезинки бы не пролили. Просто еще одно имя и номер для записи в официальном отчете — ГЭРРЕТИ, РЕЙМОНД, №47, ЛИКВИДИРОВАН НА 218-Й МИЛЕ. И сопливые статейки в местных газетах. ГЭРРЕТИ МЕРТВ! УРОЖЕНЕЦ МЭНА УШЁЛ 61-М!

— Надеюсь, я выиграю, — пробормотал Гэррети.

— Думаешь, выиграешь?

Гэррети вспомнил лицо светловолосого солдата. Эмоций в нем было не больше, чем в тарелке с жареным картофелем.

— Сомневаюсь, — сказал он. — У меня ведь уже было три страйка. Разве это не значит, что я выбываю?

— Считай, что третий был ложным касанием, — сказал Стеббинс. И снова уставился себе под ноги. Гэррети заставил себя шагать быстрее — двухсекундный резерв дамокловым мечом завис у него над головой. На этот раз предупреждений не будет. Не будет даже времени, чтобы кто-нибудь сказал — давай, Гэррети, не тормози, тебе же сейчас достанется.

Он догнал МакФриза, и тот оглянулся на него.

— А я думал, ты уже бросил это дело, — сказал он.

— Я тоже так думал.

— Как близко?

— Пара секунд, я думаю.

МакФриз сложил губы в беззвучном свисте.

— Не хотел бы я быть на твоем месте сейчас. Как нога?

— Лучше. Слушай, я не могу говорить. Я на некоторое время уйду вперед.

— Харкнессу это не помогло.

Гэррети покачал головой:

— Я должен убедиться, что еще могу держать скорость.

— Понятно. Компания нужна?

— Если у тебя еще остались силы.

МакФриз рассмеялся:

— Любой каприз за ваши деньги, дорогуша.

— Тогда пошли. Давай разгоняться, пока у меня запал не кончился.

Гэррети увеличивал скорость пока его ноги не оказались на грани сбоя, и они с МакФризом быстро прошли через всю группу. Расстояние между долговязым мрачным парнем по имени Гарольд Куинс — он шел вторым — и оставшимся в живых близнецом — Джо, — было не очень большим. Только вплотную приблизившись к индейцу, Гэррети заметил, насколько удивительно смуглым он был. Его взгляд был прикован к горизонту, а лицо не выражало ничего. Множество застежек-молний на его куртке перезванивались, и это было похоже на музыку, играющую где-то вдалеке.

— Привет, Джо, — сказал МакФриз, а Гэррети подавил истерическое желание добавить, кто б мог подумать [50] ?

— Здорово, — коротко ответил Джо.

Они пошли дальше, и вот уже дорога принадлежит им одним — две (по числу направлений) широких асфальтобетонных полосы с травянистым газоном между ними, и плотными толпами людей, тесно облепивших обочины.

— Вперед, только вперед, — сказал МакФриз. — Солдаты христовы, идущие словно на войну [51] . Слышал когда-нибудь эту, Рей?

— Который час?

МакФриз посмотрел на часы.

— 14:20. Слушай, Рей, если ты собираешься...

— Господи, всего-то? Я думал... — по горлу поднялась густая, скользкая волна паники. Ничего у него не получится. Слишком маленький разрыв.

— Слушай, если ты будешь думать о времени, ты просто свихнешься, попытаешься уйти в толпу, и они тебя пристрелят как собаку. У тебя язык будет свисать изо рта, а по подбородку будет стекать слюна. Попытайся забыть о времени.

— Я не могу, — всё у него внутри переворачивалось, и ему было жарко, и его тошнило, и нервы были на пределе. — Олсон... Скрамм... Они все умерли. Дэвидсон умер. Я тоже могу умереть, Пит. Теперь я в это верю. Она, блядь, дышит мне в затылок!

— Думай о своей девушке, о Джен, как там она выглядит. Или о матери. Или о своей чертовой кошке. Или вообще ни о чем не думай. Просто поднимай ноги и опускай. Просто иди себе по дороге. Сконцентрируйся на этом.

Гэррети боролся, пытаясь обрести контроль над собой. Возможно, у него даже немного получалось. Но он по-прежнему слабел. Ноги не желали как раньше слушаться указаний мозга, теперь они были старыми и дрожащими, как древние электролампы.

— Этот долго не протянет, — довольно громко сказала женщина в переднем ряду.