Несмотря на подтяжку лица, тщательно наложенный грим и подведенные глаза, ее вид оставлял желать лучшего.

— Что случилось на этот раз? — спросила Катринка, приветствуя осунувшуюся подругу.

— Не хочу даже говорить об этом. Я просто надеялась увидеть ребенка. О Боже мой, какая она славненькая! — воскликнула Марго, когда Катринка повела ее наверх, чтобы показать ей спящую дочь. — Я люблю детей. — Она протянула палец и осторожно коснулась головки Анушки. — Как я хочу, чтобы мои дети женились и подарили мне парочку внуков. Мне кажется, я уже готова стать бабушкой.

Катринка улыбнулась.

— Иногда Марк точно в такой же позе стоит над кроваткой и смотрит на дочь! Тебе следует посмотреть, как он возится с ребенком. Это очень забавно.

При упоминании имени Марка Марго слегка вздрогнула, но сказала лишь:

— Это хорошо.

Она не слишком доверяла мужу Катринки, но не считала необходимым афишировать это.

Нельзя сказать, что Катринка не заметила реакции Марго: она ждала ее. Она знала, что большинство подруг осудили ее доверчивость — то, как быстро она поверила в невиновность мужа. Иногда она и сама считала так, но это быстро проходило. Конечно, у Катринки перед глазами было достаточно примеров мужской неверности.

— Тед все еще встречается с этой проституткой. Он обещал бросить ее, но не смог. Не смог — и все! — рассказала Марго в конце концов.

— Может быть, тебе стоит уехать из Монте-Карло? — спросила Катринка. — Наверное, тебе следует серьезно подумать о возвращении на работу… Ты уже решила, что будешь делать?

Марго пожала плечами.

— О, Катринка, ты считаешь, что работа — это панацея от всех бед?

— Нет, но работа помогает отвлечься.

— Лучше я поступлю, как Александра: поищу кого-нибудь посимпатичнее!

— Александра? О чем ты говоришь?

— Ты не знаешь? — Марго встрепенулась.

Катринка отрицательно покачала головой. Она давно не видела Александру, а только разговаривала с ней по телефону.

— Помнишь игрока в поло, которого она встретила на своем балу?

— Того, с которым она все время танцевала?

— Да. Габриэль де Меллор. Она встречается с ним.

— Что значит «встречается»?

— Проводит с ним все свободное время в Палм Бич. И он несколько раз приезжал к ней в Нью-Йорк.

— Может, они просто друзья?

— Катринка, ты иногда бываешь удивительно наивной для человека, искушенного в житейских проблемах.

— Почему? Потому что мне трудно поверить в то, что моя подруга изменяет своему мужу?

Марго не стала прямо отвечать на этот вопрос. Вместо этого она сказала:

— Де Меллор очень богат. У него огромное ранчо в пампасах, дом в Париже, дом в Мастигу, нефть и Бог знает, что еще…

— Александра любит Нила, — упорствовала Катринка.

— Нил — тонущий корабль. Его команда на грани банкротства.

Марго говорила с напускным равнодушием. Мысль о чужих несчастьях не уменьшала ее собственные страдания. Она всего лишь исполняла свой долг, держа подругу в курсе событий.

— О Господи! — пробормотала она, откидываясь на подушки. — Марк убьет меня. Он ведь просил не расстраивать тебя. Прости!

— Все в порядке…

— Послушай, может, я и не права! И это уже не в первый раз. И почему я не умею держать язык за зубами!

Обычно Катринка была гостеприимна, но на этот раз она уже начала подумывать, что допустила ошибку, разрешив Марго приехать на виллу.

— Выгони ее! Пусть убирается к черту. Позови ее к телефону, я сам поговорю с ней. — Марк пришел в ярость, когда Катринка рассказала ему о сценах, которые закатывала Марго.

К счастью, в скором времени она сама решила уехать.

— Я собираюсь в Нью-Йорк. Кто знает, может быть, я воспользуюсь твоим советом и опять начну работать.

— Мне кажется, это чудесная мысль.

— Я не очень надоела тебе? — улыбнулась Марго, услышав облегчение в голосе подруги.

— С тобой никогда не было просто, — улыбнулась в ответ Катринка.

— По сравнению со мной ты всегда была ангелом. И я благодарна тебе за это. Сделаешь мне еще одно одолжение? — извиняющимся тоном добавила Марго.

— Что именно? — обеспокоено произнесла Катринка.

— Пусть мой автомобиль останется здесь, пока я не решу, что с ним делать. Я не хочу, чтобы он достался Теду. Он подарил его мне в день нашей последней годовщины. — Она заплакала.