— Да, если можно, я бы хотел подержать ее.

Сестра подняла ребенка с кроватки, нежно напевая что-то вполголоса по-чешски, завернула его в одеяльце и передала Марку.

— Посмотрите, ее уже вполне можно брать на руки.

Девочка сморщила маленькое обезьянье личико и снова уснула. Она не была похожа ни на Марка, ни на Катринку, но уже через минуту он, держа на руках это маленькое, незнакомое, чудесное тельце своей дочери, знал, что он и она — единое целое. Эта связь была сильнее и глубже, чем все провода, связывающие девочку с монитором. На глаза Марка навернулись слезы. Казалось, сердце таяло у него в груди.

— Да, конечно, — согласился он.

К тому времени, когда Марк вернулся из детского отделения, Кристиан уже приехал из отеля, где отдыхал, и сидел на стуле у кровати матери.

— Она не приходила в сознание? — спросил он, увидев входящего Марка.

— Нет, пока я был здесь, она даже не шевельнулась.

— Тебе следует отдохнуть. Я посижу с ней.

— Нет, — ответил Марк. — Мы оба останемся здесь.

Он попросил санитара принести второй стул и сел рядом с Кристианом. В комнате стояла атмосфера подозрительности и враждебности. Кристиан недоброжелательно смотрел на отчима — он видел фотографии и требовал объяснений. Но Марк не собирался никому ничего объяснять.

— Звонила Зузанка, — сказал он.

— Кто это?

— Дочь Мирека. Сегодня его похороны. Она хотела знать, почему мы не пришли.

— Ох, — Марк был совершенно отстранен от этой стороны жизни Катринки.

— Она просила передать, что очень сожалеет, и надеется, что Катринка и ребенок скоро поправятся.

— Очень мило с ее стороны, — отозвался Марк.

— Это ничего, что ты не пошел на похороны…

Как всегда, Марку было трудно понять Кристиана.

— Ты хочешь быть там?

Кристиан пожал плечами.

— Обо мне не было разговора.

Они замолчали. У них было немало общих интересов, но не было причин для откровенности, и они находились в состоянии взаимной обороны друг от друга. Кристиан не любил Марка, чувствуя в нем соперника, а сейчас к тому же винил его в том, что случилось. Его звонок прошлой ночью Марку был сделан в панике, и сейчас он сожалел о нем. Он не хотел видеть здесь Марка и был бы рад, если бы ему удалось выпроводить его. Марк тоже сторонился Кристиана, не доверяя ему, опасаясь, что тот может причинить боль Катринке, но он не мог совсем игнорировать Кристиана. Время от времени один из них вставал, потягивался и выходил прогуляться в коридор. В половине девятого по настоянию врача они ушли из больницы, чтобы перекусить. Оба ели молча, не желая разбираться в чувствах друг друга.

Меньше чем через час они снова оказались у постели Катринки. Время тянулось невыносимо медленно. Глаза Марка закрылись, и сон постепенно сморил его. Неожиданно его разбудил взволнованный голос Кристиана.

— Мне кажется, она пошевелилась…

Марк окончательно проснулся. Не сознавая, что он делает, Марк вскочил и склонился над Катринкой. Она действительно начала двигаться. Медленно приоткрылись веки, открывая несфокусированный взгляд. Постепенно глаза ожили.

— Кристиан, где я? Марк, что ты здесь делаешь?

— Несчастный случай… Ты упала…

Катринка все вспомнила, и лицо ее исказила гримаса боли.

— Фотографии, — прошептала она.

— Я все объясню, когда ты будешь чувствовать себя лучше. А сейчас все, что тебе нужно знать, это то, что я люблю тебя.

— Ребенок?

«Может, она не слышит меня, — подумал Марк, — или не хочет слышать…»

— Ей лучше, — сказал он, уверенный в своих словах.

— Ей?..

— У нас девочка. Она весит пять фунтов и две унции, больше, чем была ты, если я точно припоминаю.

— Немного больше, — согласилась Катринка. Глаза ее снова закрылись, она с трудом улыбнулась и нащупала руку Кристиана.

— Милый, — пробормотала она.

— Я люблю тебя, — повторил Марк. — Катринка, ты слышишь меня?

Она слегка кивнула.

— Ты веришь мне?

Она снова кивнула.

— Я люблю тебя, — повторил Марк почти шепотом.

Как только доктор заявил, что Катринка вне опасности, Марк вернулся в отель и заснул, оставив с ней Кристиана. Приехав на следующее утро в больницу, он застал Кристиана и все еще бледную Катринку за завтраком.

— Ты прекрасно выглядишь! — воскликнул он, склоняясь над женой, чтобы поцеловать ее. В его голосе слышалось явное облегчение.

— Очень болит живот… Доктор сказал, что скоро смогу увидеть ребенка.

— Ты не должна пока ходить, — неодобрительно заметил Марк.

Катринка покачала головой.

— Они повезут меня на кресле-каталке. — Катринка засмеялась. — Здесь совсем не так плохо!

— В любом случае, врачи спасли тебе жизнь, и я бесконечно благодарен им за это. — Марк повернулся к Кристиану. В это мгновение он любил даже его.