Вход/Регистрация
Стихотворения
вернуться

Ершов Петр Павлович

Шрифт:

19

Ночь покрыла мраком поле, Землю тьмою обложила. Спят казаки, спят татары. Лишь не спит в своей светлице Несчастливица-царица, Одинокая Сузге. Перед ней горит светильник И, бросая свет дрожащий, Освещает ту палату, И роскошное убранство, И блестящую одежду, И печальную Сузге. О, Сузге, краса-царица! Тяжела тебе ночь эта! Ты сидишь на мягком ложе, Опустив на грудь головку И сложив печально руки На трепещущей груди. Ты одета, как невеста, В драгоценные одежды, Но глаза твои не блещут Предрассветною звездою, Но уста твои не пышат Цветом розы и любви. Дума черная, как полночь, Обвила твой ум, царица, И тоска, как червь могильный, Точит сердце молодое. Велика твоя невзгода! Тяжела твоя судьба! Но прими к себе надежду: Не рабою, но царицей Почестят тебя в Москве. О, когда б прошла скорее Эта ночь твоей печали! Неподвижна и безмолвна Все сидит Сузге-царица. Нет речей для утешенья! Нету мысли для надежды! Будто смерти вещий голос Тихо носится над ней. Вот блеснул в ее светлице Светлый луч зари восточной. «О, мой бог! меня помилуй!» — Тяжко вскрикнула царица И упала на подушки, Задыхаяся от слез.

20

Встало солнце. Пробудились И казаки, и татары. Ясный день для всех восходит, Льет на всех равно сиянье; Но не все равно встречают Солнца красного восход! Вот Гроза к стенам подходит С удалой своей дружиной; Вот татары отворяют Неприступные бойницы, И вослед за старшиною Безоружные идут. Мрачно сходят вниз татары, Озираяся на стены И на крепкие бойницы; Плачут царские девицы, Обращая взор печальный На оставленный Сузгун. А с бойницы той порою, Скрыв лицо свое покровом, Одинокая царица Грустно смотрит отступленье. Грудь волнуется тоскою; Но слезы уж нет в глазах. «Слушай, храбрый воевода! — Старшина седой промолвил, Поравнявшися с Грозою. — Если честь тебе известна, Ты с царицею поступишь, Как приличие велит». — «Будь спокоен, храбрый воин!» — Старшине в ответ промолвил Атаман Гроза казачий. Вот изгнанники проходят Чрез широкую равнину, Вот они реки достигли, Вот взошли они на судно, Поклонилися Сузгуну И исчезли вдалеке. «Путь счастливый вам», — сказала Грустная Сузге-царица, Обвела вокруг глазами И, вздохнувши тяжко, тяжко, С неприступной той бойницы Тихо вниз она сошла.

21

Входят весело казаки В крепость грозного Сузгуна; Впереди их воевода, Атаман Гроза, и молча Он прилежно озирает Покорившийся Сузгун. Вот идет он в терем царский Словом ласковым приветить Несчастливую царицу, Но в палатах царских пусто. Он обходит все строенье, Но царицы нет нигде… «Где ж она?» — Гроза подумал, И большое подозренье В грудь казачую запало. Злой укор в устах теснится… Вдруг увидел он царицу И укор свой удержал. Под навесом пихт душистых, Прислоняся головою К корню дерева, сидела Одинокая царица. Вьется ветром покрывало, Руки сложены на грудь. Атаман к Сузге подходит, Перед ней снимает шапку, Низко кланяется, молвит: «Будь спокойна ты, царица! Мы казаки, а не звери, Бог нам дал теперь победу, Так грешно бы нам и стыдно, Благость бога презирая, Обижать тебя, царица! Ты о плене позабудешь, — Слово честное даю». Но напрасно воевода Ждет ответа от царицы. Изумлен ее молчаньем, Подошел он тихо к ней, Тихо поднял покрывало И поспешно отступил. Матерь божия! Не сон ли Видит он? В лице нет жизни; Щеки бледностью покрыты, Льется кровь из-под одежды, И в глазах полузакрытых Померкает божий свет. «Что ты сделала, царица?» — Вскрикнул громко воевода, Кровь рукою зажимая. Вдруг царица задрожала, На Грозу она взглянула… Это не был взор отмщенья, Это был — последний взор!

22

Под наклоном пихт душистых Собралися все казаки. И стоят они без шапок; Два урядника отряда Насыпают холм могильный. Тишина лежит кругом! Вот обряд печальный кончен. Поклонись сырой могиле, Говорит Гроза казакам: «Гой, товарищи казаки! Здесь нам нет уж больше дела, Снаряжайтесь на Искер!» Ночь спустилася на землю, Ветер воет по дубраве, Гонит тучи дождевые, А Иртыш о круть утеса Плещет звонкою волной. Распустив свои ветрила, Едут добрые казаки. Льется песня их живая — Что про матушку про Волгу, Что про Дон их, Дон родимый, Что про славу казака. А вдали, клубясь волнами, Блещет пламя над Сузгуном — На стенах его высоких, На крутых его бойницах… Рдеет небо полуночи! Блещут волны Иртыша.

1837

ПЕСНЯ КАЗАКА

Даша милая, прости: Нам велят в поход идти. Позабыли турки раны, Зашумели бусурманы. Надо дерзких приунять, В чистом поле погулять. Изготовлен конь мой ратный, Закален мой меч булатный, И заточено мое Неизменное копье. С быстротою хищной птицы Полечу я до границы; Черным усом поведу Бусурманам на беду; Свистну посвистом казацким Пред отрядом цареградским И неверного пашу На аркане задушу. «Знай, турецкий забияка, Черноморского казака! И не суйся в спор потом С нашим батюшкой царем». И, потешившись с врагами, С заслужёнными крестами Ворочуся я домой Вечно, Даша, жить с тобой!

Начало 1830-х годов

СМЕРТЬ ЕРМАКА

Сонет [31]
Тяжелые тучи сибирское небо одели; Порывистый ветер меж сосен угрюмых шумел; Венчанные пеной, иртышские воды кипели; Дождь лился рекою, и гром полуночный гремел. Спокойно казаки на бреге высоком сидели, И шум непогоды дремоту на очи навел. Бестрепетный вождь их под сенью ветвистый ели, Опершись на саблю, на смелых казаков смотрел. И злая кручина на сердце героя лежала, Главу тяготила, горячую кровь волновала. И ужас невольный дух бодрый вождя оковал. Вдруг дикие крики… Казацкая кровь заструилась… Булат Ермака засверкал — толпа расступилась — И кто-то с утеса в кипевшие волны упал.

31

Смерть Ермака (с. 81). Впервые — Ершов П. П. Конек-горбунок. Стихотворения. Л., 1976.

Ермак Тимофеевич (?-1585) — казачий атаман. Походом под его предводительством (ок. 1581) началось освоение Сибири Русским государством. В результате этого похода Сибирское ханство Кучума распалось. Во время сражения с отрядом Кучума Ермак утонул в реке Вагай, притоке Иртыша.

Начало 1830-х годов

РУССКИЙ ШТЫК [32]

Лей полнее, лей смелее И по-русски — духом, вмиг! Пьем за то, что всех милее, Пьем за крепкий русский штык! Пьем — и весело, по-братски Прокричим обычный крик: «Здравствуй, наш товарищ хватский! Здравствуй, крепкий русский штык!» Прочь с косами! Прочь с буклями! К черту пудреный парик! Дай нам водки с сухарями, Дай нам крепкий русский штык! Что нам в пудре? Что в помаде? Русский бабиться не свык; Мы красивы, мы в наряде, Если с нами русский штык! Пушки бьются до последа, Штык кончает дело вмиг; Там удача, там победа, Где сверкает русский штык. И с Суворовым штыками Окрестили мы Рымник. [33] Ставь хоть горы над горами — Проберется русский штык. Штык не знает ретирады [34] И к пардонам не привык. Враг идет просить пощады, Лишь почует русский штык. И на Альпах всю дорогу Враг обставил лесом пик, [35] — Мы сперва к святому богу, А потом за русский штык. Мы пробили Апеннины, В безднах грянул русский крик: Чрез ущелья, чрез теснины Пролетел наш русский штык. Нет штыка на свете краше, С ним не станем мы в тупик; Все возьмем, все будет наше — Был бы с нами русский штык!

32

Русский штык (с. 82). Впервые — Ершов П. П. Конек-горбунок. Стихотворения. Л., 1976.

33

«И с Суворовым штыками Окрестили мы Рымник». — Русские и австрийские войска под командованием А. В. Суворова 11 сентября 1789 года одержали победу над турками при речке Рымник.

34

Ретирада — отступление.

35

«И на Альпах всю дорогу Враг обставил лесом пик…» — Речь идет об Итальянском походе А. В. Суворова 1799 года.

1833 (?)

МОНОЛОГ СВЯТОПОЛКА ОКАЯННОГО

(Святополк стоит на берегу волнующегося Дуная) [36]
Шуми, Дунай, шуми во мраке непогоды! Приятен для меня сей страшный плеск валов; Люблю смотреть твои пенящиеся воды И слышать стон глухой угрюмых берегов. При блеске молнии — душа моя светлеет, И месть кровавая — при треске грома спит, Мученье совести в душе моей слабеет, А властолюбие — сей идол мой! — молчит. Волненье бурное обманчивой стихии, Дуная шумного величественный вид Мне ясно говорит о милой мне России, О славном Киеве мне ясно говорит. Я вижу пред собой славян непобедимых, С их дикой храбростью, с их твердою душой; Я слышу голоса — то звук речей родимых, — И терем княжеский стоит передо мной!.. Но что мне слышится?.. Кому дают обеты: «До гроба верности своей не изменить»?.. Да будут прокляты презренные клевреты! Да будет проклят тот, кто мог меня лишить Престола русского! Кто дерзкою рукою Сорвал с главы моей наследственный венец; Кто отнял скипетр мой, врученный мне судьбою… Ты будешь неотмщен, несчастный мой отец! Твой сын — не русский князь… Изгнанник он презренный, Оставленный от всех, ничтожный, жалкий пес, Пришлец чужой земли, проклятьем отягченный И милосердием отвергнутый небес! О! Если бы я мог, я б собственной рукою Злодея моего на части разорвал, Втоптал бы в прах его безжалостной ногою И прах бы по полю с проклятьем разметал… Молчи, молчи, Дунай! Теперь твой шум сердитый Ничто пред бурею, которая кипит В душе преступника, спокойствием забытой… Она свирепствует — пусть все теперь молчит!

36

Монолог Святополка Окаянного (с. 84). Впервые — Ершов П. П. Конек-горбунок. Стихотворения. Л., 1976. Историческая основа — летописные предания из «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина.

Святополк (ок. 980-1019) — туровский князь, в междоусобной борьбе за киевский престол убил своих братьев — князей Бориса Ростовского, Глеба Муромского и Святослава Древлянского, получил прозвище Окаянный. Потерпев поражение от Ярослава Новгородского, пытался бежать в Польшу, к своему тестю польскому королю Болеславу, но в пути умер.

  • Читать дальше
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • 9
  • ...

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: