Тщета: Собрание стихотворений
вернуться

Меркурьева Вера Александровна
Шрифт:

ПЕСЕНКИ САЛЬЕРИ

Рондо

«Ты, Моцарт, бог» – по прихоти рожденья, За вдохновенье не платя Усильем долгим достиженья, Ты пел, как дети, что плетя Венок поют – без размышленья. Не знал ты холода сомненья, Не падал с облаков, летя. «Ты, Моцарт, бог» – по прихоти рожденья. Твои цветы, тебе цветя, Не отцветали до цветенья. И все сердца, без принужденья, Твои по праву, чтя и льстя. И я, в твоей тени грустя О блеске своего владенья. Шепчу, как лист сухой хрустя: «Ты, Моцарт, бог» – по прихоти рожденья. 5.VI.1918

Песенка («Не вашей матери рука…)

Не вашей матери рука Вас приласкать чуть шевельнется – И в сердце тронутом проснется Неусыпимая тоска. Ах, будь нежнее ветерка, Что рано утром улыбнется, Не вашей матери рука Вас приласкать чуть шевельнется. И сердце рвется, сердце бьется, Как моль при свете ночника, Когда вам нехотя близка, Как по ошибке вас коснется – Не вашей матери рука. 7.VI.1918

Баллада

Художник – служит красоте, Но над прекрасным властен – гений И режет крылья тот мечте, Кто ставит грань для совершений. Глухой для слабых сердца пеней, Порви струну, аккорд беря, Но будь – высоких вдохновений Иерофант у алтаря. И что за дело, если те, Чьи кости – хрупких ряд ступеней К недостижимой высоте, Хрустят, как бедный лист осенний, Когда для песнеприношений По ним проходит – не смотря Глазами, полными видений – Иерофант у алтаря. Он верен пагубной черте Своих путей и дерзновений, Он свят в жестокой правоте Неумолимых искушений, За жизнь — восторг самозабвений, За душу – песню нам даря, Хранитель смертных упоений, Иерофант у алтаря. Но если, в радужной тщете, Изменит вещей немоте И выдаст тайну откровений, Земную персть благодаря, То – обречен своей же тени Иерофант у алтаря. 13.VI.1918

Песенка («Она его любила – как любилось…»)

Она его любила – как любилось, И как любилось – я ее любил. А он – полюбовался и разбил, И даже не заметил, что случилось. И что бы кем о ней ни говорилось, И кто его и как бы ни судил – Она его любила – как любилось, И как любилось, я ее любил. Легко, как сон чужой, он позабыл Ее, меня – и выбрал новый stilos. Но всё, что нам так горестно приснилось, Я, за нее и за себя, простил – Она его любила, как любилось. 20.VI.1918

Песенка («Смотри, я – воск в твоей руке…»)

Смотри, я – воск в твоей руке, Твоим послушный цепким пальцам. Его сбирали едким жальцем В твоем же пчелы цветнике. Мне не отбиться – как доске, С другою крепко сбитой фальцем. Смотри, я – воск в твоей руке, Твоим послушный цепким пальцам. И прирожденным пусть скитальцам Темно и тесно в теремке, Пусть рыбам – душно на песке, Пусть холод – гибель сенегальцам, Смотри, я – воск в твоей руке. 23.VI.1918

Рондо («Не измени своей высокой ноте…»)

Не измени своей высокой ноте. Прощает Бог почти что всякий грех, Прощают люди гнев и даже смех, Но не простит искусство – позолоте И вычуре искусственных утех. И, будь вина мала – с лесной орех – Но не тебе быть в суетной заботе. Не измени своей высокой ноте – Не терпит уклоненья строгий цех. Неверного карая строже тех, Кто отступил по лени иль в дремоте, Твой Господин отнимет дар мелодий. Не хочешь ты соблазном стать для всех? – Не измени своей высокой ноте. 21.VI.1918

Восьмистишия

I
Так это всё, что нас вело К подземной Реквиема келье, Чем Песенки без слов звенели, Что в Дон-Жуане сладко жгло, А в Свадьбе Фигаро взбрело На ум, как легкое охмелье, Всё это – умное ль веселье, Веселое ли ремесло? 22.VI.1918
II
Так значит – не добро, не зло, Не страшный путь Страстной недели, Не розы на святом Кармеле, Не сфер прозрачное стекло, И не Звериное Число, Не лава смоляной купели, А только – умное ль веселье, Веселое ли ремесло? 26.VI.1918

Триолет

Напрасный сон, неверный миф, Ты изменил – я убиваю. Не мудрый эллин – темный скиф, Напрасный сон, неверный миф – Ты выдал свой иероглиф, Ты лебедей покинул стаю. Напрасный сон, неверный миф, Ты изменил – я убиваю. 22.VI.1918

ОБЛАКО (Венок сонетов)

Посв. Евгению Архипову