Струны: Собрание сочинений
вернуться

Верховский Юрий Никандрович
Шрифт:

«Когда земля под острою лопатой…»

Когда земля под острою лопатой, Разрытая, поддастся глубоко Сырою глыбой, черной и богатой, Работать мне и тяжко и легко. Мне в тягость эти глубины немые, Таящие подспудных сил пласты; Покорная над ними никнет выя, Рабыня неизбывной тяготы. И мне легки, мне радостно пахучи Бросаемые черные комки, Как будто их же силою могучи Живые взмахи роющей руки. И взглянем мы, спокойные, на небо, Над нами твердь глубоко холодна; Тепло дыханье тела, поля, хлеба, – Но глубь земле холодная дана. 19.V.1923

«Не возвратиться временам…»

Тому, что было, не бывать,

Иные сны, иное племя.

Фет

Не возвратиться временам. Всё устремляется к иному. Но ведь не позабыть и нам Тропы к родительскому дому. С былого свеян легкий дым. Сегодня бродишь всемогущим Каким-то облаком седым. Но мы гадаем о грядущем. Побеги нераскрытых сил Своей лелеем мы любовью, И их расцвет заране мил Над черной облачною новью. И что бы ни было сейчас, – Нося в себе любовь былую, Они ответят поцелую, Они оглянутся на нас. 15.VII.1923

ИЗ АЛЬБОМА Л.М. ЛЕБЕДЕВОЙ

1. «День суетный глядит ко мне в окошко…»

День суетный глядит ко мне в окошко, Бесчувственный к страданию и злу. А в комнату отворочусь немножко, – Котеночек играет на полу. Цыганочкин котеночек, – я знаю, – И с тихой нежностью любуюсь им, И простодушно сердцем отдыхаю, — Но скоро вновь тревогою томим. Войдет она… Вчера иная фея Здесь, помню я, с загадочным огнем, Котеночка лаская и лелея, Душила вдруг в объятии своем. Цыганочкин котеночек дареный Казался ей зловещим — не к добру… Нет, я слежу с улыбкой умиленной Живую простодушную игру. Ведь этим самым бархатным движеньем К ней на колени прыгал он. Вот-вот С улыбкой вдруг цыганочка войдет, Ненужный день своим заворожив явленьем. 23.VII-5.VIII.1924.Москва

2. «Когда одну потерю…»

Когда одну потерю Ношу в душе своей И счастию не верю Всё горше и больней, – О, как мне не бояться За грустный свой покой? Не боязно ль расстаться С безмолвною тоской? А ты проходишь мимо, Смущаешь и томишь, Прорвав непостижимо Мою глухую тишь. И словно мимовольно Взгляну – и запою – И растревожу больно Одну тоску мою. К душе душою ближе, Но вновь уныл и нем, – Я слышу: Подойди же! И вздох тоски: Зачем? 14-27.VIII.1924.Москва

3. «Под открытым небом Юга…»

Под открытым небом Юга, Руки тонкие воздев, Ты, стихий живых подруга, Очи ширя от испуга, Внемлешь тайных сил напев. И стопой своей крылатой Дольный трепет окрылив, За восторг священный – платой Нам приносишь дар богатый, Дар любви – иероглиф. Что же здесь в тоске унылой Бредят косные рабы? В этой смутности постылой, Да, и здесь целебной силой Ты – как дольный зов судьбы. Пусть же день скупой и серый Загорится без тебя, Окрыленный стройной верой: Терпсихорой и Киферой Обновимся, полюбя. 23.VIII.-5.IX.1924.Москва

«Дарила осень мне, бывало…»

Ольге Максимилиановне Новиковой
Дарила осень мне, бывало, Живую песню не одну; Ее цветное покрывало Мечте не раз наколдовало Иную, лучшую весну. Но эта творческая нега Меня покинула давно. Ждет сердце зимнего ночлега, И в тихом сне степного снега Запеть ему ли суждено? Иль сердце странника томится? И уходя в холодный путь, Как робкая ночная птица, Крылом в окно оно стучится – В тепле уютном отдохнуть. 7-20.XI.1924. Москва

«Я молил бы Аполлона…»

Я молил бы Аполлона, Чтоб из милостей своих Дал он мне Анакреона Светлый взгляд и светлый стих; Или дал бы мне напевы Те, что ведал Феокрит, Те, какими сердцу девы Он поныне говорит; Только, смертный, не разгневай Бога суетной мольбой: Говоря с любимой девой, Лучше будь самим собой. Подчинясь судьбе охотно, Я красавицу мою И легко, и беззаботно – Как умею, так пою. 10.XII.1924

«Когда потух приятель-самовар…»

Когда потух приятель-самовар И мирные слышнее разговоры, И вздох души, как легковейный пар, Пал на стекла морозные узоры, – О чем же ты задумалась, душа, Куда мечтой привычной улетела? Всё думал я: как Ольга хороша, А до других – какое дело! P.S. Нет! В заключенье вспомним, милый друг, Суровые ответы без обиды – И не одну мы помянем, а двух, И стих украсим рифмой Зинаиды. 27.XII.1924