–  Давно вы женаты?
– пристально глядя ему в глаза, спросила Сьюзи.

–  Восемь лет.

Она порывисто встала.

–  Пойдем ко мне. Увидишь, как мило можно обставлять наши квартирки. Пойдем, а то здесь как-то муторно.

Сьюзи вцепилась в его руку, словно испуганный ребенок, и Сет с удивлением обнаружил, что идет за ней.

Они выбежали на галерею, миновали несколько квартир и остановились у жилища Сьюзи. Дверь была незаперта. Отворив ее, Сьюзи потащила Сета в тепло и свет. Она не солгала: ее квартира выглядела прелестно.

«Интересно, а мы так сможем?» - подумал он, разглядывая картины на стенах, узоры на гардинах и великое множество ящичков и горшочков, в которых росли приятные глазу цветы.

–  Мило, - сказал он. Сьюзи хлопнула дверью.

–  И это все, что ты можешь сказать?! Да я целый месяц рук не покладала!

–  Но ведь ты сама использовала это слово. Она рассмеялась.

–  Я-то могу сказать, что у меня мило, но ты - гость и не должен скрывать восхищения.

–  Хорошо, - уступил он.
– Здесь чудесно.

–  Вот так-то лучше.
– Она уселась в кресло, обитое черным холстом, откинулась на спинку, энергично потерла ладони и посмотрела на Сета.
– Я жду.

–  Чего?

–  Когда ты начнешь меня соблазнять.

–  Это еще зачем?

–  При виде меня ты должен сходить с ума от вожделения. Я же поселковая шлюха, разве не слышал?

–  Я только сегодня прилетел.

–  Все равно рано или поздно тебе бы сказали.

–  Если кто-то попытается, - мрачно пообещал Сет, - схлопочет по морде.

–  За что? Это же правда.

–  Тебе-то зачем это нужно?

–  Доктор Бабл говорит, из-за нарушения функции диэнцефалона.

–  По-моему, он «с приветом», этот ваш Бабл. Знаешь, как он отозвался о моей встрече с Сошедшим? Сказал, что в моем рассказе почти все - ложь.

–  Доктор Бабл Его слегка недолюбливает. К тому же, он всегда старается уязвить собеседника.

–  Зная об этой черте, я бы на твоем месте не стал обращать внимания на диагноз Бабла.

–  Он объяснил, почему я пошла по этой дорожке, только и всего. Но что сделано, то сделано. Я переспала со всеми мужиками в поселке, кроме Уэйда. Он противный!

–  А что он говорит насчет тебя?
– поинтересовался Сет.
– Ведь он как-никак психолог. Во всяком случае, выдает себя за психолога.

–  Говорит, что… - Она замялась, глядя в потолок и покусывая нижнюю губу, - …что это поиск великого архетипа «отец-мир». Так бы сказал Юнг. Ты что-нибудь знаешь о Юнге?

–  Да.
– На самом деле это имя Сету ни о чем не говорило. Он слышал только, что Юнг немало поспособствовал восстановлению дружеских отношений между интеллигенцией и священниками.

–  Юнг считал, что наше отношение к родным отцам и матерям обусловлено тем, что они воплощают некоторые мужские и женские архетипы. Например, есть великие архетипы «плохой отец-земля» и «хороший отец-земля», и так далее… То же самое относится и к женщинам. Моя мать оказалась «плохой матерью-землей», поэтому вся моя психическая энергия была направлена на отца.

–  Гм… - Сет вспомнил вдруг о Мэри. Нет, он не боялся ее, но что она подумает, вернувшись домой и не увидев его? А потом - Боже упаси!
– обнаружив его здесь, в компании Сьюзи Дам?

–  Ты считаешь, половая близость оскверняет человека?

–  Бывает, - рассеянно ответил Сет. Сердце бешено колотилось; он ощутил, как убыстряется пульс.
– Спектовский на этот счет не очень-то ясен, - пробормотал он.

–  Тебе надо прогуляться со мной.

–  Мне? Сейчас? Куда? Зачем?

–  Не сейчас. Завтра, когда рассветет. Я отведу тебя за черту поселка, в настоящий Дельмак-0. Там много странного, движение там замечаешь только краешком глаза. И еще там… Здание.

–  Здание хотелось бы увидеть, - это была правда.

Сьюзи резко поднялась.

–  Вам лучше вернуться к себе, мистер Сет Морли. Иначе ваша очаровательная супруга придет сюда, застанет нас вдвоем и учинит разгром, отворив тем самым двери Разрушителю Формы. Если таковой действительно, как вы говорите, бродит снаружи, он ворвется и заберет нас всех.
– Она засмеялась, сверкая идеальными зубами.

–  А можно, Мэри пойдет с нами на прогулку? Сьюзи отрицательно покачала головой.

–  Только ты и я. Пойдешь?

В его голове заметалась целая стая тревожных мыслей. Наконец они утихомирились, позволив ему ответить уклончиво: