–  неудачники. Взять хотя бы Толчифа. Разве по его виду можно было сказать, что он алкоголик? А Сьюзи? Она способна думать только о сексуальных победах. Наверняка и с тобой не все в порядке. У тебя избыточный вес, должно быть, ты слишком много ешь. Ты что, из тех, кто живет ради еды? Ты хоть раз задавался этим вопросом? Бабл - ипохондрик. Бетти Джо Бем - наркоманка, без «колес» шагу не ступит, вся ее жизнь - в пластмассовом пузырьке. Малыш Дункельвельт помешался на мистических «проникновениях в суть» и почти не выходит из шизоидного транса, который Бабл и Фрейзер называют «кататоничес-ким ступором». Мэгги, - он махнул в ее сторону рукой, - та вообще живет в иллюзорном мире молитв и поста, верой и правдой служит Божеству, которому на нее наплевать.
– Белснор посмотрел на женщину: - Мэгги, вы когда-нибудь видели Заступника?

Она отрицательно покачала головой.

–  А Сошедшего-на-Землю?

–  Нет.

–  А самого Создателя?
– допытывался Белснор.
– Ладно. Теперь возьмем Уэйда Фрейзера. Его мир…

–  А как насчет тебя самого?
– перебил Сет.

–  У меня свой собственный мир.

–  Он изобретатель, - пояснила Мэгги.

–  Но ничего еще не изобрел, - проворчал Белснор.
– Все открытия и разработки последних двух столетий совершены в лабораторных комплексах - там сотни, даже тысячи инженеров. До нашего века существо по имени Изобретатель не дожило. Но мне нравится возиться с электроникой. Скажем так: если не все удовольствие в жизни, то большую его часть я получаю от конструирования устройств, не приносящих никакой пользы.

–  Мечта о славе, - подсказала Мэгги.

–  Нет.
– Белснор потряс головой.
– Я хочу отдавать. Мне, в отличие от всех вас, не нравится только брать.
– Голос его был ровен, тверд и очень серьезен.
– Мы живем в мире, придуманном и построенном миллионами тружеников. Большинство из них давно умерло, не получив за свою работу практически никакого вознаграждения. Но меня не интересует, узнают ли люди о том, что я создал; достаточно, если мои изобретения принесут пользу, если кто-то будет зависеть от них, считая это само собой разумеющимся. Как все мы зависим, например, от английской булавки. Кто нынче может сказать, чье это изобретение? Никто. Зато в нашей проклятой Галактике ею пользуются все, кого ни возьми…

–  Английская булавка впервые появилась на Крите, - вспомнил Сет.
– В четвертом или пятом веке до нашей эры.

Белснор обжег его взглядом.

–  Ага! Выходит, тебе не все равно, где она изобретена!
– воскликнул Сет.

–  Однажды я почти сконструировал устройство, - сказал Белснор, - которое должно было прерывать движение электронов в любом проводнике в радиусе пятидесяти футов. Оно могло пригодиться как оборонительное оружие. Но пятидесяти футов я так и не добился. Только полутора.
– Он погрузился в задумчивое, угрюмое молчание.

–  Мы все равно вас любим, - произнесла Мэгги.

Белснор поднял на нее злые глаза.

–  Божество ценит все, что сделано с искренним чувством, - заявила Мэгги, - даже неудачные попытки. Для Божества важен не результат, а мотивы. Не сомневайтесь, они Ему известны.

–  Даже если вымрет весь поселок, это не будет иметь значения, - проворчал Белснор.
– Все мы бесполезны для общества. Мы не более чем паразиты на теле Галактики. Мир не заметит нашего ухода.

–  И это говорит наш вожак, человек, призванный нас спасти, - горько усмехнулся Сет.

–  Я попытаюсь вас спасти, - пообещал Белснор.
– Не знаю, сумею ли, но попробую сделать устройство, которое нас защитит, приведя в негодность игрушечные пушки. Это и будет моим вкладом.

–  Не думаю, что вы поступаете разумно, называя эти вещи игрушечными, - заметила Мэгги.
– Если так рассуждать, то искусственная почка Токсилакса - тоже игрушка.

–  Как и восемьдесят процентов кораблей Межпланзапа, - подхватил Сет.

–  Может, в этом и заключается моя проблема, - уныло произнес Белснор.
– Я не могу сказать наверняка, что игрушечное, а что настоящее. Игрушечный корабль - не настоящий корабль. Игрушечная пушка - не настоящая. Но если пушка способна убивать… - Он замялся.
– Пожалуй, завтра я попрошу людей обойти поселок и собрать все миниатюрные домики, да и вообще все, что пришло извне. Сложим в кучу, сожжем и покончим с этим.

–  Что еще пришло извне?
– спросил Сет.

–  Искусственные мухи, - ответил Белснор.
– Это во-первых.

–  Они что, цветы опыляют?

–  Нет, это делают искусственные пчелы. А мухи летают повсюду и поют.

–  Поют?
– Сет решил, что ослышался.

–  Могу продемонстрировать.
– Белснор порылся в кармане и достал пластмассовую коробочку.

–  И о чем же они поют?
– Сет поднес коробочку к уху и услышал нежные звуки, словно кто-то легонько перебирал струны арфы или вдалеке трепетало множество тончайших крылышек насекомых.

–  Знакомая мелодия, - сказал он.
– Но не могу вспомнить, где я ее слышал.

«Моя неосознанная любовь, - подумал он.
– Из далекого прошлого».

–  Они играют то, что вам нравится, - сказала Мэгги.

Сет наконец-то узнал мелодию. «Гранада».

–  Будь я проклят, - вымолвил он.
– Ты уверен, что это мухи играют?

–  Загляни в коробок, - разрешил Белснор.
– Только осторожнее, не выпусти. Муху трудно поймать.

Очень бережно Сет отодвинул крышечку и увидел черную муху, похожую на тех, что обитают на Проксиме-6, - большую, волосатую, с дрожащими крылышками и выпуклыми фасеточными глазами, совсем как у настоящих мух. Он закрыл коробочку.