— Нынешняя стратегия очень успешна, — возразил директор по маркетингу. — Достаточно посмотреть на график наших продаж за последние пять лет.

Собравшиеся одобрительно зашумели. Алина и не ждала, что новое примут с распростертыми объятиями. Она нажала кнопку на ноуте, рядом с трибуной в воздухе повисли трехмерные графики.

— Одно время такая стратегия была полезна, даже необходима, — объяснила она, — чтобы сломать в обществе стереотип о страшных модах. Но он уже рухнул, а мы толчем обломки! Большая часть наших покупателей — орторексы. В последние годы их число бурно умножалось, что и повлекло рост наших продаж. Сейчас орторексы составляют около десяти процентов населения мира. В самых развитых странах их доля не превышает пятнадцати. И вряд ли превысит, так как в прошлом году прирост замедлился резко, до долей процента. Этот сегмент рынка достиг предела. Если хотим утвердиться в других, нужны и новые методы.

— Например? — выкрикнул кто-то невидимый из последнего ряда.

Кресло Вацлава ближе всех к трибуне. Он вальяжно откинулся на спинку кресла, веки сонно полуопущены, но Алине видно, как взблескивает из-под них цепкий, словно лазерный прицел, взгляд. Минский одобрил ее идею, по помогать сейчас не станет. Она должна победить сама, иначе что за наследница?

— Я предлагаю сместить акценты, — продолжала Алина твердо. — Перестать доказывать, что моды лучше натурального. Кто готов был понять — уже понял, а остальные… Остальным по большому счету все равно, мод у них в тарелке или нат. Главное — цена, вкус и удобство… вернее, по отношению к большинству продуктов правильней говорить — вкус ИЛИ удобство. Люди вынуждены либо питаться полуфабрикатами, либо колдовать у плиты над вкусным, свежим и полезным, отрывая время от других дел.

Она сделала паузу. Один из директоров тут же вклинился:

— Позвольте, но есть ведь еще кафе, рестораны, фастфуды!

— Да, это наши непрямые конкуренты, — признала Алина, — но их цены не по карману большинству для ежедневного питания. Снижать цены, экономя на масштабах, кафешки не могут — их объем операций слишком мал. Первый крупный игрок на рынке продуктов питания, что совместит низкие цены, высокое качество и максимальное удобство, получит… очень много. И «Мод-Прогресс» может стать этим первым.

При последних словах те, кто начал уже сдержанно позевывать, подались вперед. Алина нажала кнопку, из радужных нитей соткалась 3Д-модель большого помещения, где снуют, как муравьи, человеческие фигурки.

— Это «открытый цех-столовая», что, возможно, вскоре вытеснит обычные супермаркеты. Покупатель выбирает свежие продукты в зале, везет в тележке к цеху, где у него на глазах из того, что выбрал сам, делают готовое, сытное и полезное блюдо. Можно заказать сразу много, чтобы хватило на неделю на всю семью. Можно — по собственному рецепту: скинуть его через Инет, проследить за процессом готовки через веб-камеру и, если не возникло замечаний, заказать доставку. Только это, понятно, дороже.

Синие и красные фигурки выполняют все действия, что перечисляет Алина. В воздухе мелькают стрелочки, возле каждой цифры цены и себестоимость.

— Простите, — снова вмешался главный маркетолог, — но я не вижу здесь новизны. Все уважающие себя супермаркеты продают салаты и котлеты собственного производства. Чем отличается ваша идея?

— Прозрачностью, — без колебаний ответила Алина. — И, как следствие, особым доверием покупателей. Про салаты в супермаркетах все знают, что их делают из просроченных продуктов — все грамотные, читают в Инете. Полная открытость и контроль покупателя на всех стадиях производства готового блюда — такого не делал еще никто.

Она улыбнулась лучезарно, словно уже одержала победу, и добавила:

— Вероятно, потому, что нашим конкурентам есть что скрывать!

По залу прокатился сдержанный смех, а затем стены дрогнули от аплодисментов.

— Вы справились хорошо, — похвалил Вацлав, когда вышли из машины во дворе особняка.

— Спасибо.

Алина с благодарностью улыбнулась. Сегодня она, обычно очень серьезная, много и легко улыбается — и все вспоминает последний обмен типсами с Лорой.

«Алкоголь — не выход, — писала Алина вчера после того, как проснулась с похмелья, — только иллюзия бегства. Я не знаю, что у тебя случилось. Можешь не рассказывать, если не хочешь, — но если скажешь, поищем выход вместе. Прошу об одном: не пей хотя бы до послезавтра. Сдержись. Только не говори, что нет силы воли. Я знаю: есть! Видела твою последнюю вышитую картину — сколько вложено терпения, упорства! Я бы не выдержала, бросила на первом десятке стежков…»

Ответ увидела сегодня утром.

«Алинка, ты солнышко! Прости, я забыла, что не одна. Вчера сидела шила, зашел папа. Поговорили. Довел он меня. Так хреново стало, что спустилась в бар и выпила полбутылки ликера. Слышала, это помогает не помнить, забыть. Но теперь думаю, ты права».

Вацлав небрежно махнул рукой, водитель тронул машину в подземный гараж.

— Пройдемся немного, — предложил хозяин «Мод-Прогресса», и Алина послушно зашагала за ним.

День прохладный для лета, по небу ползет сизая пелена облаков. Среди газона цветет одинокая сакура, неслышно падают белые лепестки. Вацлав и Алина не спеша направились по дорожке, что огибает сад камней.