В отблесках костра медно блеснул кувшин, который Тахир поднял высоко, всем на обозрение - я, мол, с миром и с выпивкой. Пришел он лишь с одним спутником - высоким жилистым парсом с длинными вислыми усами и таким же длинным воинским чубом на бритой смуглой голове. Оба без кольчуг, безоружные, в широких длинных рубашках на широкие штаны. И в туфлях на босу ногу. По-домашнему. Безобидно.

– Садись, раз пришел, Тахир, - и нерегиль махнул, чтобы гостям подтащили к костру ковер.

– Я пришел выпить за твое здоровье, - без обиняков начал парс, усевшись и выставив перед собой кувшин.
– И попросить прощения за то, что сказал вечером. Да буду я жертвой за тебя, Тарик, ты спас мне жизнь и я должен тебе - отныне и до самой смерти.

Блеснув перстнями-печатками на тонких смуглых пальцах, ибн аль-Хусайн приложил руку к груди и склонил голову.

– Я принимаю твои извинения, Тахир, - так же коротко ответил нерегиль.

Парс стал разливать по пиалам.

– Набид, - усмехнулся он прозрачной светлой струйке, пускавшей веселые пузырьки на дне посудин.

– Финиковое вино, - пояснил Намайо остальным.

– Почему вы не делаете вина из винограда?
– подивился Нуаду.

– Набид играет в чаше, а потом в голове, - засмеялся Тахир и залпом опрокинул пиалу.

Вино и впрямь оказалось приятным на вкус - умеренно-сладким и освежающим.

– Рассказывают, что халиф Харун ар-Рашид лишь единожды выказал опьянение набидом - когда не смог написать ответные стихи своей любимой невольнице. Та упрекнула его за невежливость, и халифу пришлось позвать Абу Нуваса, дабы тот составил ответные бейты, - покивал Тахир в свою пустую чашку.

– Это очень интересно, о Абу Сулейман, - вежливо сказал Тарег, вертя между пальцев свою пиалу.
– Но ты же не дворцовые сплетни нам пришел пересказывать. Говори, что хотел сказать, я не обижусь.

Парс смущенно хмыкнул, опасливо покосившись в ответ:

– Ты и вправду читаешь мысли, о самийа!

– Читаю, - честно признался Тарег.

– Тогда скажу, как есть, - посерьезнел Тахир и отставил пиалу.
– Я полагаю, что ты действуешь неверно. Ты ждешь, когда карматы предпримут действия - и отвечаешь. Ты как хвост - а с их численным преимуществом и с нашими потерями нужно быть головой.

– Навяжи врагу свою тактику - и получишь преимущество в стратегии, - пробормотал Меамори по-аураннски у нерегиля за спиной.

– Что?
– переспросил Тахир.

– Но-Нейи перевел на свой язык твои слова, о Тахир, - серьезно отозвался нерегиль.
– Прямо перед твоим приходом Меамори говорил то же самое - но по-аураннски. "Не будь хвостом, будь головой" - хорошее выражение. И меткое.

– Не моё, - честно признался Тахир.
– Дед написал. В трактате по военному искусству.

– Твой дед был мудрым человеком и умелым полководцем, - кивнул нерегиль.
– Он знал, что говорил. Что ты предлагаешь?

– Нам нужно уничтожить тяжелую кавалерию, - четко проговорил парс.
– Уже второй день она высовывается, как железная клешня, и берет нас за горло.

– Согласен, - снова кивнул Тарик.
– И как же ты хочешь осуществить свое намерение, о Тахир?

В ответ парс хмыкнул:

– Как бы ни хотел - ты меня все равно не послушаешь. Потому что ты мне не веришь. Не доверяешь. И считаешь врагом.

Тарик слабо улыбнулся и взъерошил волосы.

– Так что ничего я тебе предлагать не буду, - хлопнул по коленям Тахир.
– Но скажу вот что: сегодня многие погибли. Нас очень мало - по сравнению с ними. Нужно атаковать. По всему строю. Если в такую атаку пойдут карматы - перекинут наши порядки.

– Согласен, - коротко кивнул Тарег.

– Так вот, с тяжелыми лошадями управляйся, как решишь, - внятно - для всех - выговорил парс.
– А пехоту я вперед двину - чтобы у врагов прибавилось работы. И убавилось времени глядеть назад - что там поделывает их конница.

– Хорошие слова, о Тахир, - тихо откликнулся нерегиль.

Парс еще раз кивнул, снова хлопнул себя по коленям - ну все, мол, что тут еще скажешь, - подхватил кувшин и встал:

– Оставайся с миром...

– Ты тоже, - уже глубоко из собственных мыслей отозвался нерегиль.

Некоторое время все сидели очень тихо. Тарег, не мигая, глядел в пламя костра. Потом встряхнул головой и обернулся к Меамори:

– Так. Ну и что за приятную неожиданность ты припас для меня?

Аураннец расплылся в совершенно кошачьей улыбке:

– Ты не поверишь, князь! У нас - перебежчик!

– Да ты что?
– усмехнулся Тарег.
– Давай сюда этого храбреца, Меамори.

– Не храбреца, - приглашающе помахивая рукой своим воинам, продолжил радоваться аураннец.
– Истового богомольца и глубоко верующего человека.