Шрифт:
Так было до тех пор, пока родители от него не отреклись. После этого ему пришлось покинуть дом, и они с Шарлоттой расстались.
И вот теперь она стояла, глядя на свое бывшее жилище: Она сказала Филиппу, что хочет навестить близких, однако…
– Нет, я не смогу туда зайти, – прошептала Шарлотта.
Да, она чувствовала, что не сможет на это решиться, не сможет выдержать презрение отца и разочарование матери.
До них, конечно же, дошли слухи о ее поведении, и они должны были знать о том, что все считали ее современной вавилонской блудницей.
Разумеется, Филипп был абсолютно прав – она действительно очень изменилась за последние три года. И было ясно, что ее родители вовсе не считали, что это перемены к лучшему…
– Ваша светлость!… – раздался у нее за спиной голос Джилпина, наконец-то догнавшего ее. – Ваша светлость, может, нам следует вернуться?
Обернувшись, Шарлотта увидела, что конюх по-прежнему вел в поводу ее лошадь, на которую она не пожелала садиться.
Но не возвращаться же домой пешком в такую погоду…
– Да, Джилпин, благодарю, – кивнула Шарлотта.
Через несколько секунд она вскочила в седло и посмотрела на небо, затянутое огромными тучами, напоминавшими каких-то черных чудовищ – казалось, они вот-вот с диким ревом обрушатся на землю.
«Но если нам повезет, то мы, возможно, успеем добраться до Рутвен-Мэнора до начала грозы», – подумала Шарлотта.
Джилпин тоже вскочил в седло, и они поскакали в сторону владений герцога Радерфорда. Оглянувшись на Шеффилд-Хаус, Шарлотта тихонько прошептала:
– Выходит, я все-таки ошиблась…
Да, она ошибалась, считая, что все изменилось и что родительский дом примет ее более дружелюбно, чем в последний раз. Увы, Шеффилд-Хаус казался таким же холодным и негостеприимным – совершенно чужим.
Шарлотта еще несколько раз оборачивалась и снова вздыхала. Теперь-то она точно знала: Шеффилд-Хаус никогда больше не станет ей домом.
Глава 7
– Нет, нет, нет, ваша светлость! Вы должны держать руки свободно. – Мистер Лессер отстранил руки ученицы от арфы.- Свободно, понимаете?!
Шарлотта в раздражении передернула плечами, Учитель явно начинал сердиться, и она тоже злилась. Еще бы ей не злиться! Ведь мистер Лессер пригрозил, что уйдет и больше не вернется, если она не будет выполнять его указания. Но она же старалась, изо всех сил старалась…
И вообще, играть на арфе – не такое уж простое дело. Так что очень может быть, что она никогда этому не научится.
Учитель же в очередной раз провел ладонью по своей растрепанной шевелюре и снова взял ее за руку.
– Ваша светлость, слушайте меня внимательно. Вы должны чувствовать расслабленность ваших рук и пальцев, понимаете?
Шарлотта поморщилась и молча кивнула. Она давно уже поняла, что урок музыки превратился в сплошную нервотрепку. Но при желании и в этой нервотрепке можно было найти нечто забавное… Мистер Лессер, например, был ужасно забавен. Со своими взъерошенными волосами и с очками, то и дело съезжавшими на кончик носа, он являл собой образ идеального безумца.
При этой мысли Шарлотта едва не рассмеялась. «Нет-нет, ни в коем случае нельзя смеяться», – сказала она себе. И действительно, было бы невежливо обижать чувствительную художественную натуру. К тому же, она очень хотела научиться играть на арфе. И если мистера Лессера наняли для ее обучения, то, наверное, придется потерпеть.
А учитель тем временем снова поднес ее руку к струнам арфы и тихо сказал:
– Попробуйте еще раз, ваша светлость.
Чуть согнув пальцы, Шарлотта почувствовала, что на сей раз лишь касается струн, а не тянет за них, как до этого.
– О Боже праведный, пожалуйста, и дальше так же, – прошептал мистер Лессер над ее плечом. – Теперь все правильно, миледи.
Шарлотта снова коснулась струн и вопросительно взглянула на учителя. Тот расплылся в улыбке и закивал:
– Да-да, ваша светлость, именно так. Теперь вы почувствовали разницу? А сейчас – еще раз, пожалуйста.
«Интересно, о какой разнице он говорит?» – подумала Шарлотта. Да, теперь она не тянула за струны, а лишь легонько прикасалась к ним – но пальцы ее при этом оставались такими же неловкими, словно одеревеневшими.
И все же мистер Лессер высказал одобрение… Так зачем же перечить ему?
Шарлотта опять прикоснулась к струнам. И теперь она немного нервничала – ей ужасно не хотелось огорчать мистера Лессера, так радовавшегося ее успехам.
А учитель снова улыбнулся и прошептал:
– Да-да, замечательно, продолжайте.